– Ну, и что ты молчишь? – Сразу же упрекает Карина.
Вместо приветствия пощечина. Я не знаю, с чего начать, как заговорить. Все не так, все не по сценарию! Вне задумки! Настроение героем из дешевой трагедии летит камнем в пропасть, утягивая за собой желание вести диалог. Вопреки ожиданию бурной реакции, взрыва эмоций, путаницы спонтанных слов, торопливости рассказать все-все друг другу, между нами мучительный холодок…
– Ты как будто не рада меня видеть, – я смотрю на нее в упор. Долго. Сердце разрывается от волнения, голова – от переполнения догадок. Я готов возненавидеть весь мир, готов с ног до головы облить его чернящей, несмываемой краской, если только она даст повод.
– Рад, что ты, – выходит, конечно же, паршиво. Такое ощущение, словно я действительно ни капельки не рад ее возвращению, а она – тому, что вернулась.
– Вообще-то… Я… Я должна признаться…
И тут же замолкает. Я свожу брови, переминаюсь с ноги на ногу, на месте не стоится. Предчувствие так и щекочет нервы.
– Я не выношу твое молчание, – волком на луну взываю я…
– Не выносишь? Может, теперь понимаешь, какого мне? Какого мне, когда ты молчишь? Теперь ты понимаешь, что я чувствую, когда ты обижаешься и затыкаешься? Да ничего ты не понимаешь! Совсем ничего! Вытягивай из меня по слову, а я ничего, совсем ничего тебе не скажу!
Непонимание кружит вокруг меня танцующими осенними листьями. Невидимый железный молот с силой надавливает на голову, пытаясь проломить черепную коробку. Боль пронзает лоб и пулей вылетает через затылок. Не могут же фильмы и красивые истории врать? Не просто так же выдумана радость при встрече после долгой разлуки? Не просто же так ее восхваляют, обоготворяют, лелеют, называют знаменательным событием? Так почему же дух той радости обошел нас стороной, передал в руки древнему противнику: пассивности и недовольства? Куда она пропадала три дня, почему теперь не сияет от счастья, почему встреча наша настолько сухая и отталкивающая, тошнотворная?
– Немного иначе представлял нашу встречу, – в растерянности признаюсь я, пряча руки в карманах, будто только там им и место. – Разве есть повод злиться?
– Не злюсь я… – Только вот брови ее угрожающе насуплены. Ощущение, словно один вид мой портит ей все настроение – Ладно, расскажи, как две недели прошли?
Как бы правдивее сказать… Да разве возможно рассказать вслух пережитые волнения, прелесть которых в том, что они, как цветущая раз в жизни эхмея, безвозвратно покидают людскую плоть вместе с моментом? Подлинную правду и бы и на бумагу не смог бы выложить: как же описать ощущение, будто тело, нет, не тело, а что-то в груди, сжимается в ком, потом проваливается, падает по темному туннелю, падает долго, в бездну, не имеющую дна, звоном отзываясь в ногах тяжестью. Как же описать головокружение без причины, от которого чувствуешь движение земной коры, вращение планеты, каждое скольжение нитевидной энергии…?