Я беру ее под локоть и направляю к друзьям с энтузиазмом лидера. На секунду в груди взвивается амбициозное чувство, только вот угасло оно тут же, как только к нам обратилась Полина:
– Ну, идете?
Карина дергает меня за руку, и мы все вчетвером ступаем на эскалатор. На третьем этаже заказываем кофе. Я плачу за Карину. Настроение мое стремительно падает, в то время как скука, наоборот, набирает обороты. Тут, на этаже, усеянном ресторанами и кофейнями, крутится множество компаний подростков, и всех их, без исключения, объединяет веселье. Куда не глянь, всюду широкие улыбки, смеющиеся рты, энергичные жесты и выпады, глупые шутки… Не зависть ли во мне заиграла?
Мы ожидаем готовности напитков. У светловолосой Полины особо выделяются две интересные привычки: всякий раз, говоря, она как-то странно горбит спину, отчего сбоку походит на коня из шахмат, и всякий раз, как она задает новую тему, она как-то нелепо запускает руку чуть вверх, не выше ключиц, полусгибая при том указательный палец.
– Кстати, помнишь Костю… – Провокационное обращение к Карине, как и любое из предыдущих, меня и вовсе не волнует. Плевал я на Костю и на всех остальных и на то, что между ним и Кариной там приключилось, только вот поднимает она эти темы только чтобы насолить…
Я устало подхожу вплотную к пункту выдачи.
– Ваш кофе готовится, – предупреждает меня миловидная девушка с замученным видом. Одни фиолетовые синяки под ее глазами чего только стоят… А ведь ей больше девятнадцати и не дашь, зато она уже обречена нечеловечески много вкалывать… Знал я людей, которым вынужденно – из-за родителей – приходилось устраиваться куда попало с шестнадцати лет, чтобы не пропасть на белом свете… И меня вдруг щипает сильнейшее стремление хоть каким-нибудь образом скрасить хотя бы на пару минут ее нудный день, заполненный однообразностью и безостановочно наплывающими любителями выпить кофе.
– Вам точно не место в кофейне.
– Почему это? – С угасающим вызовом откликается она, словно это ее законное место, за которое она дралась с десятками конкурентов.
– Какой философский вопрос. Впрочем, вы видели себя в зеркале?
– Ну… Да… Видела, конечно, – игра тонких ее бровей забавляет меня.
– И неужели не заметили своего очарования? Неужели так и не поняли, что ваше место среди… Кинозвезд или певиц…
Она хихикает и красиво улыбается. Мы оба понимаем, что наш пустяковый разговор тормозит производство, и потому, чтобы избежать ругани начальства, она возвращается к обязанностям, с жалостью в голосе предупреждая:
– Извините, работа.
Я киваю, мысленно желая девушке с темными прямыми волосами как можно больше счастья и легкости в жизни. Конечно же, моя выходка привлекла внимание. Я буквально затылком ощущаю, как те трое, безобразно скривив губы, испепеляют меня зеркалами душ, чуть ли не провозглашая меня изменником Родины.