Не буду прикидываться придурком, я знал и песню, и кто автор песни. За год до этого, когда он выступал с концертом в нашей Большой геологической аудитории-амфитеатре, я, использовав все свои связи, с огромным трудом раздобыл три билета – парень был на пике популярности, ажиотаж вокруг концерта был нечеловеческий. Один билет – для себя, другой – для супруги, которая его обожала за «Глухарей» (как и я), третий – для любимого шефа. Полный торжества, я вошёл в лабораторию.
– У меня для вас сюрприз, – сказал я, помахав билетом.
– Какой ещё сюрприз? – шеф устало посмотрел на меня сквозь очки, не проявив никакой заинтересованности.
– Билет на концерт! Стоит один рубль. Не представляете, каких трудов мне стоило…
– И чей концерт? – шеф прищурился.
– Розенбаума!
Шеф снял очки, протёр замшей стёкла и сказал:
– Олег Анатольевич, я здесь за день вижу столько разных Розенблюмов, что платить рубль за то, чтобы посмотреть ещё на одного…
Мои тёплые чувства к шефу не убавились, но больше подарков я ему никогда не делал.
Вернёмся на крылечко.
Не знаю, удалось ли ночной певунье разглядеть в темноте моё восхищённое лицо – полагаю, ей были по фиг всякие мужские восторженные лица в условиях такой-то конъюнктуры в её пользу; песня была допета и сменилась невнятными смешками вполголоса, мне с веранды неслышными и неинтересными. Девушка переместила гитару на спину и тоже закурила. Я вернулся в комнату.
– Что там? – спросил толстый Гарик.
– Женщина поёт, – сказал я. – Что может быть выше этого?
– И хорошо поёт? – спросил тощий Гарик.
– Хорошо ли, плохо – дело десятое, – отвечал я. – Женщина поёт – это же залог гармонии мира. Женщина поёт – означает, что мужская часть человечества перед ней исполнила свои мужские обязанности, и она может спокойно себе петь. Мы на сегодня решили её проблемы, мы её успокоили, накормили, удовлетворили – пой себе спокойно, ничего не бойся, мы справились. Будь сама собой, пой, если хочется петь.
– А если мужчина поёт? – спросил толстый Гарик. – Например, кто-то решил его проблемы, и он запел?
– Соловьём, – некстати встрял тощий Гарик.
Я задумался, потом ответил:
– Если кто-то решил его проблемы за него – какой он тогда мужчина? А если он мужчина – то ему и не к лицу петь. Пусть проблемы решает и семью кормит. Пусть ему поют.
– Ай, молодца! – сказал толстый Гарик и принялся разливать вино по стаканам. – Всего один день пообщался с армянами, и глядите: рассуждает савсэм как сэрьёзный кавказский человек.
– Общался я, положим, не с армянами, а с лопатой…
– С армянской лопатой, – пошутил тощий Гарик.