Передо мной возникли ясные образы: родители, Хью, Хана, Палмер, Эзра, Бир. Появился ещё один расплывчатый, полупрозрачный. Ей-богу, предрассветное марево! У Келвина на аватарке стояла картинка с полным хорьком, красующимся в траве, поэтому я не знал, как тот выглядел. Среди многочисленных фотографий не было ни одного селфи. Может быть, он писал с рабочего аккаунта.
Боль слегка отрезвила.
Я разжал руку и размял онемевшие пальцы. Распахнув дверь, я сомкнул веки и позволил сладкому воздуху меня окутать. Повеяло свежей рыбой, фруктовым желе и краской, от которой неприятно щекотало в носу. Расслабление, сосредоточение, погружение.
Ноги, не слушаясь, понесли меня по склону. Жмурясь с непривычки, я украдкой оглядывался по сторонам и не забывал следить за дорогой. В каждом лице я замечал тень потенциальной угрозы. Она исходила не только от мужчин, но и от женщин, стариков и даже детей, которым я был искренне безразличен. В смехе шутящего таилось лукавое коварство, а в скучающей мине равнодушного презрение. Они знали обо мне намного больше, чем я сам. Видели ли меня в ту ночь? Подшучивали? Осуждали? От случайных взглядов прохожих по спине бегали мурашки. Рот наполнялся горькой слюной.
Меня окликнул лопоухий паренёк. Он клянчил сигарету и, семеня, придерживал широкие джинсы без ремня. Смуглый, низкий, морщинистый, он был мужской версией Палмер, к которой от измотанных нервов рано подкралась старость.
– Я не курю.
– Ты воняешь! Чё, жалко?
– Отвали.
– Да я уверен, што они есть! Не, я понимаю, канешн. Жадничаешь, мелочь, не делишься. Это потому што денег нету? Ну давай, давай, выверни карманы. Некрасиво как-то получается, а? Я ж к тебе, так сказать, с добрыми намерениями, а ты в отказ идёшь.
– В отказ идти – это немного другое…
– Ты меня учить собрался? Выворачивай карманы!
– Не трогай.
Я напрягся. Он скривился в самоуверенной ухмылке и обнажил кривые зубы.
– А то чё? Покажешь яйца?
– Нет.
– Так я и думал, – протянул он гаденько. – Нету у тебя яиц. Или всё же есть? Вроде пацан, а краснеешь как девчонка. Может, ты девчонка?
Вцепившись жёлтыми ломкими ногтями в бедро, он попытался стянуть с меня шорты.
– Отвали!
Я отшатнулся. Грубо оттолкнул его, и он повалился на спину в немом удивлении. Проходившая мимо женщина спросила, всё ли у нас нормально.
– Ага, окей… Не переживайте…
Она поправила лямку рюкзака и продолжила спуск.
– Долбанутый, – у паренька прорезался низкий голос, отталкивающий своей дерзостью. – А если б я убился? Ты ваще соображаешь?!
– Не иди за мной!
– Да нужен ты мне как собаке пятая нога! У кого-нить другого сигаретку стрельну.