Я был на виду у всех, но дрожал и делал продолжительные остановки, пока не добежал до центра и, завалившись на лавочку, перевёл дух.
Вдоль пальм бродил подозрительный, зоркий бездомный с чемоданом, распираемым всяким добром. Гаркнув на паренька с включенной камерой, он кисло сморщился и лёг на землю лицом вверх. Неловко шаркающие мимо японцы приняли его за больного. Компания расступилась, пропуская вперёд высохшую женщину. Она опустилась на корточки и, взглянув на бездомного, вдруг улыбнулась понимающе и растолковала смысл увиденного:
– いいんだよ 彼は元気だ. それが彼の生き方です.9
Они пошли дальше, и с их лиц долго не сходило выражение неподдельного уважения.
Келвин застал меня врасплох.
Келвин Бэрри: Где ты живёшь?
Я хотел намекнуть, что довольно далеко, но тогда бы поступил не по совести. Келвин не вызывал неприязнь, так как был открытым до безобразия.
Эйден Лэмб: Там же, где и ты. В Гонолулу.
Келвин Бэрри: Почему ты молчал?!
Эйден Лэмб: Не знаю.
Келвин Бэрри: Это же здорово! Всё, ты у меня на крючке. Мы просто обязаны увидеться! Я принесу фотик. Свободен?
Эйден Лэмб: К твоей радости, да.
Он предложил встретиться на Вайкики10 через сорок минут. Я согласился, но нехотя.
На пляже было много народа. Тут и там на полотняных шезлонгах, одноцветных одеялах, покрывалах с арбузами, морскими звёздами, прогулочными парусниками и прочими летними рисунками, отдыхали люди. Загорелые и сгоревшие, золотистые, коричневые, медные, белые и красные, в закрытых или открытых купальниках, одетые в шорты и плавки, на которые оседали водяные брызги, все они ощущали расслабленность, рождающуюся на берегу. Мужик в облегающей футболке бродил туда-сюда с металлоискателем. Извалянные в песке дети сложенной командой строили особняк; балкон с перилами мешала лепить овчарка. Белая, словно лебедь, она резво носилась вокруг ребят с высунутым языком и тыкалась носом в узкие плечи. Перед ними, нежась под зонтом, дремала девушка, усыпанная веснушками. Бульварный роман прикрывал её тучный живот. Рядом с хорошенькой беременной мулаткой суетились двое мужчин. Первый, что помладше, наносил на грудь крем и возбуждённо щебетал что-то о красоте и наслаждении. Второму досталась роль не менее значимая. Он вовсю тараторил о напитках и предлагал сгонять за кокосовой водой.
Купальщикам в океане было тесно. Одни пробовали заплыть подальше, но сталкивались с парусниками и сёрферами, которые учились стоять на доске. Казалось, они были единственными, кого всё устраивало, и у них не возникало мыслей о том, чтобы бросить тренировку и сойти на берег.