Как-то со мной произошла странная, удивительная встреча.
– Эйден! Эйден! – окликнул высокий парень в очках.
Я попросил Хану подождать в кафе за углом и заказать пару порций чего-нибудь сытного. Перед тем как уйти, она предупредила строго, точно младшего брата:
– Откуда он знает твоё имя? В случае чего – ори, размахивай руками или прыгай.
– Сейчас день, и он не похож на маньяка.
– Ты не понял? Уж лучше показаться сумасшедшим, но спастись.
– Скорее всего, он обознался. Я скоро.
Парень, черты лица которого даже вблизи не перестали быть для меня незнакомыми, подошёл и обиженно заворчал:
– Почему не отвечал?
– Почему вы обращаетесь на ты? – спросил я, пребывая в недоумении.
– Не дурачься.
– Мне некогда. Если мы встречались, то явно не в этой жизни.
– Ты давно не был в фейсбуке. Зайди.
– Я общаюсь по ватсапу. Ну, по большей части. Не помню вас, ну хоть убейте!
– Как не помнишь? Я – Келвин. Мы переписывались полмесяца, – возразил он. – Зайди в сообщения.
Он предложил присесть на лавочку, дав возможность определиться с выбором: оставить всё как есть или наладить ещё не родившиеся отношения.
– Это новый вид мошенничества?
– Мне хватает денег, чтобы не обворовывать школьников.
– Значит, втираетесь в доверие, – задел я Келвина, прервавшись на полуслове. – Или прикалываетесь. Где скрытая камера?
– Не подозревай меня во всех смертных грехах.
Он говорил без утайки и смотрел прямо и сердито куда-то в переносицу.
– Ладно, если настаиваете…
Я зашёл на фейсбук. Мельком пролистал переписку с Келвином Бэрри и замотал головой.
– Бредятина! Я такого не писал!
– Но ведь это твоя страница, не так ли?
– Да.
– Тогда в чём проблема? – спросил он, уставившись непонимающе, и, сняв шляпу, небрежно обмахнулся.
– Меня подставили, – выдал я с неуверенностью.
– Кто? – Келвин положил шляпу на голые колени.
– Недоброжелатели.
– Звучит неправдоподобно.
– Что вы обо мне вообще знаете?
– Ты любишь фотографировать.
– Не угадали.
– Когда мы гуляли, я сфоткал бабочку прямо на твоём локте. Сейчас. – Он надел шляпу, чтобы не припекало, и поспешил предъявить доказательство.
На экране высветилась фотография с яркой бабочкой.
– Мой шрам. Точно он?.. Да… он. – В горле пересохло.
Белый, как мороженое, я откинулся на спинку лавочки и беспомощно замолчал. Мне было нечего сказать. Вытерев пот с висков, я поднял взгляд и поджал губы.
Прошло не менее десяти минут, как я расстался с Ханой. Она написала тревожное сообщение, вызывающее как раздражение, так и любовь. О, Хана, ты слишком печёшься обо мне!