Он спросил:
– Пойдём?
– Куда? Придумал, где её искать?
– Вероятно, Багира до сих пор ходит по району.
– Она могла бы что-нибудь съесть по дороге и, спрятавшись от солнца, уснуть. Или напугаться и укрыться от посторонних.
– Она сытая. Перед тем как удрать, налопалась индейки, – опроверг догадку Келвин. – Второе предположение более вероятно.
– Если не голодная, то наверняка и медленная. Когда желудок полный, хочется лежать, а не устраивать гонки на скорость.
Он окинул меня насмешливым взглядом.
– Тогда Багира недалеко.
– Наверное. Что говорят родители?
– Отец клянётся, что проверял окна. Я вообще не понимаю, как воспринимать эту информацию. Вдруг он забыл или торопился, или что-то другое…
– Что насчёт мамы?
– Она уверена, что всё закрывала, – произнёс сдавленно Келвин. У него на лбу выступил пот. – Объявление я уже разместил, близлежащие питомники обзвонил.
– Значит, обойдём район.
Мы направились вдоль улицы. Келвин показывал фото, где Багира игриво покусывала соседского кота с жёлтым ошейником, и задавал вопросы, а я молча клеил листовки, поигрывая желваками.
После нам попался противоречивый мужик в расстёгнутой гавайской рубашке. Вяло моя машину, он точно заглаживал вину за какой-то поступок.
– Вы не видели тут хорька? – спросил в очередной раз поникший Келвин и указал на светящийся экран.
Он оторвался от мойки и отложил губку.
– Не-а. А что?
– Убежал питомец, вот что.
– Нормальные животные от хозяев не сбегают, – сказал мужик и важно выпятил обвисшую грудь.
– Вам виднее, – съязвил я.
– Ну да. Всякие есть причины. У меня тоже был питомец, правда, не хорёк, а собака, сука в сущности и по натуре. Я любил её, кормил, наказывал, если где косячила. Ушёл как-то на свидание, а она и ускользнула. Ну и чёрт с ней! Другую взял из питомника, более умную, чем предыдущая. Вот эта реально круче, тихая, покладистая.
– Говорите так, будто держите собак в рабстве, – заметил укоризненно Келвин.
– Звери должны знать своё место. Всё-таки мы их обеспечиваем.
– Имеете в виду, кидаем подачки? Проявляем жалость?
– Мм-м, похоже на то, – ответил мужик сухо, сняв очки. – Я умею сочувствовать, естественно. Звери же нет.
– С чего такие выводы? – спросил я.
– Посудите сами, у неё было всё, чего душа пожелает, и вот так запросто отбросить тёплый плед и вкусный корм… Фигня получается. Я даже загрустил, когда её не стало. Мне было одиноко, неспокойно. Всё-таки с детства рядышком, под боком. Братьев и сестёр лично топил. А когда твоя зверушка потерялась?
– Часов девять назад.
– Долго, очень долго, – затараторил он возмущённо. – Не найдёте вы её. Уже поздно стараться. Ладно там пёс, но щуплый, ручной хорёк!