Я познакомился с семьёй Бэрри поближе. Как и ожидалось, они приняли меня холодно, почти что безразлично.
Чарльз Бэрри отвёл меня в сторону и спросил, планирую ли я получить высшее образование, и достаточно ли я умён, чтобы отказаться от дурацкой затеи встречаться с таким воспитанным и порядочным юношей, как его сын.
– Затея, как вы выразились, вовсе не дурацкая. Я определился с выбором ещё летом. Не уговаривайте, всё равно не послушаю.
– О, я и не собирался, – наигранно возмутился Чарльз и, вынув платок, тихо высморкался.
Ему оставалось мириться с тем, что Келвин сам выбирал, кого любить и кого снимать.
– Тоже фотографируешь? – спросил он как бы невзначай.
– Да.
– На что?
– До сегодня на телефон.
– Часто?
– Вполне.
– Почему?
– Глупый вопрос. Это как спросить у бабочки, почему она летает, а не ползает.
Мы вернулись к остальным.
Прощались в общей зоне. Второе декабря, предрассветная рань, светло-оранжевая, точно желток.
Я показывал новый фотоаппарат, который купил с родителями.
– Какой прикольный! – воскликнула Хана.
– Офигенное качество, – вторила Опра, захлёбываясь от восторга. – Не пробовал что-нибудь щёлкнуть?
– Пробовал, конечно, но потом удалил. Так, для разминки, – улыбнулся я.
– Может, сфоткаемся вместе?
– Да, давайте, – согласился Келвин. – На удачу.
Он встал по центру и обнял меня за спину, а ребята слева подняли два пальца вверх. Чарльз проследил за тем, чтобы мы уместились на снимке, и тогда Опра щёлкнула затвором и кивнула. Я отметил, что Ли Бэрри внимательно, с едва уловимой горечью смотрела на сына, притягивая его чуть взволнованный взгляд. Опра показала фотографию.
Затем Ли обратилась ко мне сдержанно:
– Используй камеру с умом, чтобы достичь успеха.
– Спасибо, но мне он не нужен.
– Ты не хочешь быть известным?
– Нет.
– И зарабатывать благодаря хобби тоже? – удивилась Ли.
– Нет. Я не против, чтобы это делал кто-то другой. Они молодцы, что нашли себя.
– Ничего не забыл? – спросил Чарльз, держась особняком от компании.
– Ничего, – ответил Келвин и шепнул ободряюще мне на ухо: – Как ты?
– Непривычно.
– Комфортно?
– Да, как будто спустя столетия вернулся в родной дом. Как будто я снова в полном порядке.
Полиция отыскала нападавшего быстрее, чем я предполагал. Он даже не пытался скрыться, продолжая вести жизнь ничем не примечательного преподавателя языковой школы. У него не было судимости и вредных привычек. Он не мучил животных и не подвергался буллингу, сексуальному насилию, не резал вены из-за несчастной любви, в общем, рос и существовал в благоприятной, совершенно не давящей среде. Не вступал в отношения с учениками, был семьянином, примерным отцом, обожающим и лелеющим дочерей.