– Миш, за самовольный взрыв – статья предусмотрена и тяжёлое наказание. Это тебе не браконьерство со штрафом в сто рублей. Лет на… можно загреметь.
– Не понял, Валя. Ты меня пришёл предупредить, что ли? Или напугать? Нет у меня ни-че-го! И никто ничего не докажет…
Тогда через час-полтора к сараю Миши-Лётчика подъехал тяжёлый мотоцикл с коляской, за рулём – участковый, на заднем сидении – сержант из отдела милиции, кстати, тоже наш парень, из посёлка. Они вскрыли сарай, тихо – мирно сложили три мины в коляску, даже бикфордов шнур не тронули, увезли опасную находку с глаз долой. А потом уже приехали за дядей Мишей, арестовали его за подготовку браконьерских снастей, куда входили запас пороха, злополучный шнур и самогонный аппарат, который заодно вытащили из сарая и приобщили к делу. Так вот и попал народный мститель на пару дней за решётку. Был даже суд в поселковом нарсуде, Мише-Лётчику "припаяли" штраф за хранение пороха, а главное – за изготовление самогонного аппарата, в размере, по-моему, трёхсот рублей. Кстати, велосипед "ГАЗ" в полной комплектации стоил в то время четыреста рублей. Хорошо помню, как со школьным другом собирали эти деньги почти два года, но велосипед всё же купили, правда, один на двоих…
6 – Отцы и сыновья
Официально праздновать день Победы стали в 1965 году. Я уже служил в Советской Армии, призванный со второго курса института, поскольку наш год рождения явно не мог закрыть потребности воинского призыва. Конечно, три года службы – многовато для студентов, успели бы за это время закончить вуз, принесли бы родине не меньше пользы. Но что делать: кто-то должен защищать покой страны. Поэтому мы не роптали, серьёзно готовили молодых офицеров к поступлениям в военные академии: на наш взвод приходилось два учителя математики, физик, я успел поработать в газете, писал сочинения для технарей. А ещё надо добавить сюда же агронома, фельдшера и даже актёра после театрального училища. Офицеры части, решившие продолжить обучение дальше, буквально носили нас на руках.
Мы построились на плацу, вся рота в парадных мундирах, полковник, представитель политотдела из столицы, поздравил всех с государственной наградой – медалью "ХХ лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945гг." Медаль на грудь мне прицепил командир роты, сказал, что рад за меня и что это память на всю жизнь. Потом перешёл к другому солдату, стоящему в шеренге слева от меня, сказал лишь одно слово – "поздравляю". Он не любил его, отчисленного из военного училища якобы за неуспеваемость, но мы-то понимали, что служить на три года в армию переводят вовсе не за плохие оценки. Вот так повезло парню: попал под указ солдатик, тоже был награждён госнаградой, чем он и воспользовался вскоре, восстановившись в училище. Кстати, из нашей части его забирал генерал – полковник, приехавший на шикарном чёрном "Зиме".