–Steht auf!–я замерла,–Zuruck!–последовал второй приказ. Я не двигалась,–Кому говорю, zuruck?!–Чопор за шкирку стащил меня с перегородки и швырнул в комнату. Ускорения хватило как раз, чтобы пересечь помещение и плюхнуться мешком на диван. Мебель была старая, а потому выносливая. Стальные пружины, дружно взвизгнув, тут же вернули мое тело из горизонтального положения в вертикальное,–Хочешь уйти?! Валяй!! И не хуя цирк устраивать! Я баб для нужды не отлавливаю, сами дают. Но, имей в виду, выбираться будешь самостоятельно. Возиться я с тобой не собираюсь! Ну, что? Уходишь или нет?
Я мысленно представила себе чужой район, темные улицы, отсутствие транспорта и выдавила,–Не–е–е.
–Это по–взрослому. Теперь не грех и выпить! Чай будешь?
–Буду.
–Отлично,–Чопор удовлетворенно потер руки,–Чего сидишь? А ну марш на кухню!
Я никогда не видела, чтобы так заваривали чай. Сначала он достал из шкафчика железные коробочки и аккуратно расставил их на столе. Затем маленькой фарфоровой ложечкой зачерпнул из каждой заварку, всыпал её в тонкую пиалу с замысловатым восточным рисунком, тщательно перемешал, потом принялся размалывать фарфоровым пестиком. Все точно выверено, ни одного лишнего движения.
–А зачем ты его мнешь?
–Молчи!–на плите помятый алюминиевый сосуд нервно застучал крышкой и выплюнул из носика струю горячего пара. Чопор вынул из шкафчика маленький глиняный чайник, поставил на высокую подставку с желобком и произнес,–Гайвань…
–Чего, чего?
–Молчи!–медленно, словно нехотя, налил воду в чайник кипяток, подождал несколько секунд, потом наклонил его и по желобку побежал тонкий ручеек, убедившись, что воды внутри не осталось, всыпал туда приготовленную заварку, потом поднес чайник к носу и глубоко вздохнул.
–А…,–попыталась я влезть в очередной раз. Хозяин недовольно дернул плечом,–Хорошо, молчу.
Он поставил чайник обратно на подставку и торжественно залил его кипятком,–Ein moment! Цыцяс напьемся!
Я кивнула,–Первый раз вижу, чтобы так чай заваривали.
–Заварка чая–таинство. Чайная церемония священна, она совершенное выражение буддистской эстетики. Японцы и китайцы считают, что через нее можно познать гармонию мира,–он достал две крошечные фарфоровые чашечки и налил в них напиток,–Приобщайся к вечному.
Я с недоверием сделала глоток. Вкус был совершенно необыкновенный, ароматный, чуть горьковатый и терпкий.
– Ну, как?
Я отхлебнула еще пару раз. Благодатное тепло медленно распространилось по гортани и пошло вниз,–Прикольно.
–Прикольно? Да, тяжелый случай,–усмехнулся Чопор,–Ну, что ж, будем лечить.