И нет. Он работал, как минимум пытался. Только уже давно не в сфере медицины. Там, где не обязательно с кем-то общаться, где тебя окружает мало людей, где не будут расспрашивать о твоем состоянии. Он устроился архивариусом в музее, который находился недалеко от его дома. Хотя бы работа его не нервировала. Почти…
Изредка он выходил гулять, в надежде, что сможет почувствовать хоть что-то: радость, грусть, не важно. Но ничего не происходило в его засохшем, почти мертвом внутреннем мире. В один из таких дней он уже покупал веревку, думая, что так сможет все это закончить. Но смелости так и не хватило. Никакие эмоции не вызывали ни трясущаяся бабушка, выпрашивающая мелочь в переходе, ни кошка, которая бегала за ним, думая, что он ее покормит. Он их как будто не замечал. Был в своих пустых мыслях, в своем мире. Часто приходил на вокзалы. Очень часто. Выход туда был открыт для всех, хотя и не безопасен. Костя прошелся по мосту над железной дорогой и вышел к станции. Толпа людей лишь угнетала его настроение. «Зачем я вообще сюда прихожу?» Но сердце чувствовало, чего желает…
В один день, когда он смотрел на приближающийся поезд, он подумал: «А может быть прыгнуть под него? Никто же не заметит смерть никому не нужного человека».
Костя уже готов был это сделать, стоя прямо около черты, но поезд приближался, а Костя цепенел. Не так-то это легко, разом покончить с этим миром. Нет, Костя решил, что не сегодня. Он уже хотел уходить, как поезд остановился. Костя из-за плеча взглянул на него, как увидел мой силуэт в окнах вагона. Я выпрыгнул из вагона, но даже не посмотрел в его сторону, не заметил его. А он все видел. И сразу возникли вопросы: «Почему он здесь? Почему на поезде, а не самолетом? И где Катя? Может быть, она осталась в городе, дожидаться Илью. Или прилетела на самолете, а Илье нужно было куда-то в другое место съездить или слетать, неважно. Почему его никто не встречает? Странно. А какой сегодня день?– Костя вспомнил наконец.– У меня ведь день рождения завтра. Может быть, ради этого и приехал? Спустя столько лет, именно сейчас? Но ведь Илья так мне и не ответил, вроде бы, даже не прочитал… может, все еще обижается? Хотелось бы с ним прямо сейчас поговорить… но, думаю, не стоит. Все же если он меня ненавидит, то стоит ли усугублять дело? Думаю, что нет. Ох, но надо же как-то пригласить его, что ли. Иначе я не могу. Мы же когда-то друзьями были…». С такими мыслями, немного оживившись, он ушел с вокзала.
Пришел домой и, не раздеваясь, начал думать: «Как его можно пригласить? Написать еще раз в интернете? А вдруг не ответит? Когда я в последний раз заходил на его страницу-то? Даже не вспомню. Нет. Думаю, интернет отпадает. Может быть, письмо? Точно! Письмо. Но как отправить? По почте слишком долго… а другие варианты есть? Давай, дырявая голова! Нет. Письмо, так письмо, а как отправить, потом придумаю…».