Я оживлял и разминал кулаки, в подкачивая кровь в будущие деревянные безбольные биты формой его лица. Драться я сегодня и не собирался, тем более последний мой боевой рык визжал в средней школе. Поэтому злости во мне было ровно в два раза больше, чем должно было быть. Страх от позора поражения перед любимой и желание причинить вред другому человеку (желательной размазать его череп по всем известным углам этого заведения), вызывали во мне бурю эмоций, свойственные загнанному под копье дикому животному. Я кинусь на тебя, я убью тебя, Лин Томпсон. Мужественный и отважный. Детка полюбит меня снова. Ее никто не смеет трахнуть, пока не трахнут как следуют меня.
– Выходи, пес! – пытался вселить улетающую от меня уверенность.
– Да, выходи, отшельник! Мой малыш заставить тебя обмочиться в собственные трусы! В смысле твои собственные трусы! Не его! – подбадривала меня Рейчел.
Пот лил градом, попадая в глаза и заливая уши. Зрители оборачивались на нас пока мы оттягивали момент нашей триумфальной победы над злодеем. Оборачивались на двух трясущихся от страха и злости мышей, что хотят причинить вреди хи божеству. Старый хрен прятался за своими кулисами. Вот бы ему было страшно как и мне. Хоть бы ему был также страшно.
Я закатал рукава своей вытянутой замшевой рубахи и еще раз размял свои кулаки. Это уже были две стальные кувалды, что пройдутся отбойным молотком по его невежливой морде.
– Несчастный ублюдок! Люди! – обращалась она в своей манере к оставшимся слушателям. – Видели, как это мурло запускало в меня свои крученные бутылки? Сейчас он ответит за свой пиздешь! Малыш убьет его! Он просто зверь! – продолжала она.
– Неужели этот пес так и останется сидеть в своей конуре? Пришло время отвечать за свои слова! Лопух, выходи! – все наращивала объемы негодования Рейчел.
Желание драться у меня с каждым выкриком Рейчел настойчиво угасало все. Да и он, видимо, драться особо и не собирался сегодня. Может быть он уже уехал? Да, он точно уже уехал! Мне повезло! Повезло! Я – чертов счастливчик.
– Ладно, пугало, мы тебя поняли! Мы тебе поможем выплеснуться на сцену! Ты не уйдешь от нас просто так!
Шторка дрогнула и старина выпал на сцену.
– Кто там? нихуяшеньки не вижу! Кто это там пищит как мышь-малютка? Кто вал меня? – пробубнил невнятно Лин Томпсон.
– Держи, держи его! – вскричала Рейчел. – Он наш! Разделаем эту тушу!
Интуитивно, в сопровождении с боевым кличем Рейчел я вскочил на сцену.
– Ну что, ублюдок?! Извинись перед этой красоткой или тебе кранты! – раз уж такое дело, продолжал я.
– А вы, собственно, кто? – все бубнил Лин Томпсон. Эти гении что и умеют, так это бубнить, засунув язык себе в жопу.