Когда боль немного ослабла, я вгляделась в силуэт, который немного искажался. Это иллюзия между мной и им. Иллюзия, как портал в реальность. Я заперта в комнате, которой скорее всего не существует, и не смогу выбраться, пока меня не найдут, или пока он меня не выпустит.
– Как я вас ненавижу. Ты даже не представляешь, как я тебя ненавижу! – кричала я, падая на колени, когда боль вновь резко нахлынула. Ее было невозможно терпеть. Сука, сейчас я правда очень сильно их ненавижу! Особенно его, потому что Зен не понимает, что наделал! Матвей наложил на меня заклинание, которое должно было блокировать мою тягу к алкоголю. Оно сдерживало меня, чтобы не было желания выпить. К сожалению, это заклинание легко разрушить, утопив его в большом количестве алкоголя. Оно не вылечило алкоголизм, а просто держало мои мысли подальше. И если достаточно выпить высокоградусного напитка, то заклинание распадется. Из-за манипуляции с настроением, я не почувствовала предела, а теперь заклинание рушится. И оно исчезает из моего тела так же, как и появилось в моем организме. Через невыносимую боль, как от раскаленного железа, приложенного к открытой свежей ране. – Ненавижу!
– Господи, – тревожно воскликнул он, но было уже поздно, процесс запущен. Дальше будет только хуже, и крик, как в прошлый раз, был единственным способом облегчения.
Меня подняли на руки, я пыталась сопротивляться, но он крепко держал. Уложив на кровать, Зен грубо разорвал платье на левом боку, немного остудив его, но этот адский огонь снова начал полыхать изнутри. Он приложил ладонь к горящему месту и с помощью магии, попытался затушить это жаркое пламя боли.
Как бы мне не было больно, я не дам ему прикасаться ко мне. Это все из-за него, из-за его брата. И я не дам им возможности исправить ситуацию. Никто из них не помог мне, они оба отвернулись от меня. Пусть и сейчас сделают тоже самое. Отвернутся и исчезнут.
Сжав зубы, я схватила Зена за запястье и отдернула его руку. Он пытался сопротивляться, а я не собиралась сдаваться.
– Не прикасайся, – мне было сложно говорить связно, сознание затуманилось. – Не прикасайся ко мне.
– Ты горишь! – он попытался давить на мой разум, чтобы я согласилась на его помощь, чтобы облегчить его вину, но я не собиралась так поступать.
Пусть он смотрит, пусть мучается, пусть винит себя!
– Убери свои руки! – закричала я, то ли от безумной боли, то ли от жуткой и долгой обиды. – Я лучше умру от боли, чем дам тебе шанс! Исчезни так же, как тогда! Просто встань и уйди! Уйди от меня! – вцепившись ему в руку, я успела посмотреть ему в глаза до того, как я сойду с ума от боли. – Уйди, – тихо прошептала я, сильнее сжимая его запястье, – уйди.