Я сделала это.
Смогла признать это не только в своих мыслях, но и вслух. Ведь произнеся, в это правда придется поверить. В тот день, когда я увидела фото у Арнеста, то лишилась дара речи, ведь на фото была моя мама, которая про отца не рассказывала никогда. У меня, конечно, были попытки расспросов, но она все время уворачивалась и переводила тему.
Потом я сдалась, перестала интересоваться. Просто стало как-то все равно, кто он такой. Мне было совсем не до этого и вот тут та-да-дам! – твой отец – перекупщик ворованных артефактов, в прошлом контрабандист! Просто тройное комбо!
И надо было бы позвонить маме и вновь начать задавать неудобные вопросы, чтобы она, как обычно отнекивалась, а я бы молча слушала ее и потом вразрез обычным исходам наших разговоров на эту тему сказала, что знаю, кто мой отец.
Мы с ребятами не обсуждали, чем занимается Арнест, но он мне известен, как первый обычный человек, самостоятельно узнавший о магическом мире. Он самый обычный человек, который попал на остров Мун и побывал во всех государствах того мира. И первый контрабандист.
Сомнительная у меня родословная. Хорошо, что гены моей матери стали доминирующими.
И я не отрицаю возможности того, что Арнест совсем не мой отец, тест ДНК все же стоит сделать несмотря на то, что все сходится. По словам бабушки, у мамы был только один молодой человек.
– Я не знаю, как на это реагировать. Даже думать об этом не хочется. Насильно запирала эту мысль где-то глубоко, оправдываясь тем, что сейчас это не так важно, но это отговорки. Я просто не хочу это принимать, – запустив руку в волосы, я растрепала их, устроила на голове кавардак, отражающий мое состояние внутри: полное суматохи и неопределенности. – Еще Матвей. Я сильно поругалась с ним, но пока стараюсь не думать об этом. И с Алиной, и с Матвеем это все можно решить позже. Тимур, Матвей хочет тоже здесь задержаться, пожалуйста, присмотри за ним. Пожалуйста.
Поскорее бы вернуться домой, а то этот контраст меня утомил. То ты сидишь и боишься, то попиваешь чаек и наслаждаешься жизнью. Спустя секунду ты уже чья-то мишень, спустя еще время, вновь наслаждаешься жизнью. Не жизнь, а витиеватые горки.
И я замолчала, не потому что хотела, а потому что надо. Не знаю, слышит он меня сейчас или нет, но меня будет смущать сам факт моего монолога в его присутствии. У меня бывает, что я человеку выкладываю все, а спустя время думаю: «Зачем я это сделала? Ему же все равно». Вот так и сейчас. Скоро я пожалею обо всем, что сказала вслух. Успокаивает одно, что Тим не вспомнит всего этого.