– Знаю, – отвечает он, даже не пытаясь сопротивляться, – я тоже не смог, но, – Саймон поворачивает ко мне голову, – прошу тебя, спаси Люси.
Резко вытащив кинжал, чтобы причинить ему меньше боли, я одним ударом по голове вырубила его, оставляя вне игры.
Выровнявшись, я быстро огляделась по сторонам. Тяжело было дышать окровавленной грудью, и каждый вдох отдавался болью. Хотела крикнуть Алине, что я в порядке, нечего беспокоиться, но не смогла вымолвить и слова, когда встретилась с ее взглядом.
Она шокирована.
Она напугана.
Ее сильно тревожит мое состояние, и, когда Алина медленно опускает взгляд ниже, скользя им по мне, то я невольно замираю на месте. Мне страшно от того, что она подумает, когда увидит свежую, еще не подсохшую кровь на моих руках, когда заметит, что мой некогда серебряный кинжал стал багряно-красным.
Кинжалом, приносящим смерть, как говорил мне Дмитрий про окровавленное оружие.
– Хватит, – подумала я, оборачиваясь назад. – Битва не окончена.
И я вовремя обернулась, потому что меня настигали оставшиеся в живых бешеные псы Корсака. Их было больше, возможно, они сидели в засаде, как дополнительное подкрепление. Сделав невольный шаг назад, я боязливо оглянулась, так же услышав многочисленный топот со стороны своей первой команды. Их, как и меня, тоже настигло подкрепление Корсака.
«Алина», – позвала я подругу, – «разрешаю тебе не сдерживаться», – они маги, ей нужна вся ее мощь, – «но с одним условием: вы не будете помогать мне», – если они будут отвлекаться на меня, могут пострадать сами. – «Просто сделайте их, пожалуйста», – пробуждение вулкана меня уже не сильно беспокоило, нам все еще нужно выжить.
Я двинулась назад, потому что не хотела далеко отходить от Корсака, который уже был рядом с артефактом. Не знаю, сколько времени понадобится, чтобы разобраться с ними, даже несмотря на мою увеличенную силу за счет выброса адреналина вперемешку с гневом, но от Корсака я не отойду.
– Одним кинжалом я тут не справлюсь, – пробормотала я, делая большие шаги назад.
Ловко убрав кинжал на место в ножны, я достала меч, и прокрутив его в руке, удобно устроила в своей влажной от крови ладони.
Закрыв на секунду глаза, я сделала глубокий вдох и быстро их открыла, когда услышала лязг меча.
Сорвавшись с места, я бросилась в толпу, умело орудуя мечом, рассекая все, что только могло попасться мне на пути, слушая хруст каждого сухожилия, которого перерубал мой острозаточенный меч. Кровь хлестала в разные стороны. Крики, вопли, стоны боли смешались в один сплошной непонятный гул, который всецело занял мое сознание, на фоне которого я стала слышать свое тяжелое дыхание, вырывающееся с хрипотцой из истерзанной груди.