Пришла в гости с виду горделивая Ив. Она ничего не приготовила. Зато охотно демонстрировала голодной публике длинную черную юбку, купленную в Кении. Страстью Ив были автомобильные путешествия по Африке. Она побывала в нескольких национальных парках и следующим летом собиралась в тур по Танзании. В Гамбург Ив приехала к своему немецкому другу, который оплатил ей языковые курсы.
На вечеринке не было Мадины, перебравшейся в Германию из Ганы, и Наоми. Ее, по сведениям Патрис, не отпустил ревнивый муж – бизнесмен. Со своим женихом Наоми познакомилась на Филиппинах. От меня она узнала, что в России говорят по-русски. Протяженность российских границ ее шокировала, а средняя температура января за Уралом повергала в ужас.
Наоми не ходила с нами в кафетерий. На перемене после первого часа она бегала в мини-маркет за сладостями. Мадина там же покупала йогурт, печенье и мороженое. На вопрос «Откуда ты приехала?» она мечтательно и хрипло отвечала: «Ich komme aus Ghana!»>1 Немецкие звуки давались ей с огромным трудом. Даже короткие фразы она рождала в муках, будто выталкивала изо рта тяжелые камни. «Ich komme aus Ghana-a-a», – шептала она заученно и протяжно, раскачиваясь на стуле. В ее темных глазах то и дело вспыхивали огоньки ностальгии по жизни, проведенной под жарким африканским солнцем.
К Патрис я пришел с Райнером. Он состоял в «Союзе немецких студентов» – организации с вековыми традициями и разветвленной сетью филиалов по всей Германии и Австрии. В «Союз» вступали студенты из семей с достатком выше среднего и выходцы из дворянских сословий.
Предки Райнера фом Хофе были крупными землевладельцами в Восточной Пруссии. Его дед жил в родовом поместье на Мазурах около Алленштайна>2. После войны Мазуры отошли к Польше. Дед Райнера покинул усадьбу в 44-м и обосновался в Баварии. Родители фом Хофе продолжили семейное дело. Отец Райнера возглавлял концерн по переработке сельскохозяйственной продукции, производству комбикормов и удобрений.
Всю вечеринку Райнер сидел с кислой миной, изредка улыбаясь в ответ на байки Ив об автогонках по саванне в окружении носорогов. Масштаб торжества был явно не его. Вместе с приятелем Патрис он нажимал на шнапс и бигос, который высоко оценил. Как и большинство немецких студентов, он любил хорошо поесть и выпить. К приезжим относился с легким пренебрежением, но до оскорблений и дешевых издевок не опускался. Особый жизненный уровень Райнера подчеркивали запредельно дорогие часы и белая идеально выглаженная рубашка с чистым, сияющим белизной воротником.