– Давно пора, – подтвердил Луц, увлекая нас к выходу в город.
В деревянном баре, затерянном в прилегающих к Репербану улочках, мы очутились глубокой ночью. В меню преобладали напитки, в основном крепкие. Из небогатого выбора еды спросом пользовались гамбургеры, чипсы, картофель фри и сосиски с горчицей. Мы взяли по бутылке «Хольстена» и большую тарелку чипсов – слабое утешение для трех пустых желудков. Вокруг было жутко тесно и неуютно. За нами шла нескончаемая шумная возня. Кто-то настойчиво терся о мою спину. Пару раз чей-то локоть врезался в руку Луца, и пенный фонтан из его бутылки обдал хмельным ароматом мою куртку, а брызги пива из бутылки Райнера угодили в тарелку с острыми чипсами.
Я не сразу понял, что шуршали в толпе девицы в белых растянутых майках, надетых на голые тела. Они норовили влезть грудью туда, где вряд ли можно было протиснуться боком. Некоторые из них ловко запрыгивали на столы и застывали в мечтательных пляжных позах, глядя в потолок, на котором как бы подразумевалось яркое солнце, а на самом деле на сетке, натянутой над головами по периметру зала, как мусор, валялись банкноты африканских государств, обесцененные гиперинфляцией.
Райнер заказал два шнапса, Луцу взял еще пиво. Напитки нам доставили быстро. Полная азиатка, пронесшая над собой поднос на вытянутой руке, задержалась у нашего стола, несмотря на то что Райнер тактично попросил ее удалиться. Она пыталась что-то объяснить нам на непонятном стрекочущем языке, но мы, занятые беседой и чипсами, не слушали официантку и изредка поглядывали на ее внушительные округлости, прижатые к краю столешницы. Вдруг она запустила руки под оборчатый вырез майки и выложила на стол большие темные груди. Следом бросила на стол смятую десятимарочную бумажку. Так она оценила свой смелый поступок.
Возникла непредвиденная пауза. Первым действия возобновил Райнер. Он выпил шнапс, за ним я опрокинул рюмку, а Луц, глянув на нас, с усилием проглотил застрявшие в горле чипсы. С невозмутимым видом Райнер положил возле увесистого бюста двухмарочную монету. Девица громко выругалась, но деньги взяла.
– Незнание английского языка мешает им зарабатывать деньги, – сказал уверенно Райнер. – Наверняка они работают нелегально. Да и собрали здесь непонятно кого. Страшные лица, кошмарные фигуры.
– Хотите увидеть красивое лицо?
Не дожидаясь ответа, я достал из внутреннего кармана паспорт и из-под обложки извлек фотографию Люды. Снимок был сделан в общежитии. Люда сидела за столом под расписным красным абажуром и сосредоточенно смотрела в окно, мечтая о долгожданном заморском принце.