Выудить с антресолей деревянный ящик от посылки со старинными стеклянными шарами и бусами. Антресолей в новой квартире не водилось, советские елочные украшения вывезли с прочим хламом на дачу. Все новогодние игрушки – безопасные и неживые – поместились в коробочку с зеленой крышкой и воняли пластмассой.
Нарядить искусственную хвойную красавицу, не уступающую по красоте живой, из леса. К тому же их елочка обладала неоспоримыми достоинствами – практична (восемь лет как верно служит) и безвредна (на иголку голой пяткой не насадишься).
Разложить на ажурных салфетках-снежинках мандаринки.
Ритуал не помог. Ощущалась только усталость. И ни капельки Нового года.
Потом дошла очередь до новых традиций. Включить «Один дома», «Гринч – похититель Рождества», сварганить пунш, отправить в духовой шкаф индейку. Встречать Новый год в одинаковых свитерах красного цвета с рисунками в виде елочек и оленей. Она даже предложила Олежке пойти в таком виде в гости, ну, чтобы все видели, что они пара, но тот отказался:
– Ну какие свитера? Давай классику. Мне пиджак с галстуком, рубашку можно кремовую.
– Розовую? С пальмами? – ее вопросы прозвучали откровенной провокацией, шуткой, а Олег набычился. С юмором у него всегда было не очень.
– Луш! Ну какую розовую? Ты что не понимаешь, как этот вечер важен для меня?
Ей хотелось спросить:
– А для меня тоже важен?
Но она смолчала.
У Олежки в начале декабря образовался новый начальник отдела, и он пригласил сотрудников вместе с дражайшими половинками к нему домой на встречу Нового года. В неформальной обстановке познакомиться поближе. Она решила взять к чаю свой фирменный «Наполеон». Он – коробку с фейерверками или коньяк. Поразмышлял, прихватил и то, и другое – чтоб не промахнуться.
И вот она стояла за воротами чужого дома в снегириных варежках, со слоеным «Наполеоном» в бумажной коробке. Снежинки кружились в свете фонаря и щекотали ее лицо. Смешно. Вот она переполох наделала: сейчас заметят, что Олег один, выбегут во двор, затащат внутрь, напоят горячим чаем или чем покрепче. Сразу все перезнакомятся, она никого не знала из его коллег. Так и будут дружить семьями. Смешно было ровно до тех пор, пока она не стала коченеть. Торт тянул камнем руку, но выбросить его она не могла, новогодний, фирменный. Сколько времени прошло? До чая она точно не дотянет.
По контуру крыши и балкону бежала золотистая гирлянда огоньков, на крыльце мерцала изящная бахрома со светодиодными нитями, падающий лед с эффектом тающих сосулек. Брр, от их света стало еще холоднее. Снег хрустел под сапогами, ровно тридцать ее шагов – длина забора нового босса ее Олежки. Глаза слезились то ли от усиливающегося морозца, то ли еще от чего. Сквозь приоткрытые шторы в окне выглядывала мерцающая елка с огоньками, мелькали чьи-то силуэты. Там был праздник, но для нее на этом празднике жизни места не оказалось.