Заведовал здесь миловидный старичок со своим старым другом. Когда-то он просто решил, что хочет забыть всю свою прошлую жизнь и, набрав множество фамильных вещей, ушёл к оценщику, своему доброму знакомому и, перебрав украшения и пережившие не одно поколение книги, ему огласилась итоговая цена. Мужчина очень обрадовался, история его семьи стоит больших денег и ему стало интересно чего же стоит прошлое других людей он долго думал, что ему делать с деньгами не хотелось тратить их на пустые вещи и тогда он решил рискнуть и скупить других старых вещей и арендовать помещение дорогое, двухэтажное на главной артерии города. Дело бы прогорело быстро, но товарищ оценщик, прознав про лавку стал завсегдатаем помощником так дело и продолжило жить.
Но речь не о том. Ниум сидел за кассой с альтом в руках. Он часто играл, что привлекало прохожих и разгоняло неловкую тишину. Бывало посетители заглядывали не столько в поисках интересных вещиц, сколько хотели послушать музыканта. На столе перед парнем лежал дряхлый переплёт романа, который, видимо, и вдохновил на творчество. Заслышав гостя, он резко отпрянул от занятия и, поднявшись, да бы посетитель его точно увидел, поздоровался. Хотя правила и требовали предлагать помощь, но он считал, что излишнее внимание к человеку вызовет у того дискомфорт, так что просто сидел на месте, выражая готовность подсказать что-нибудь – в пол оборота к вошедшему, но не встречался взглядом, а предпочёл продолжить композицию.
– Ниум, привет, я тут мимо проезжал, решил поздороваться – Виктор поправил волосы, глядя в роскошное серебряное зеркало, стоявшее по правую руку.
– Здравствуй. Что-то выбираешь?
– Нет, просто, смотрю, а тут твоя лавочка, вот и захотелось по болтать, у тебя уютненько. – Виктор замер на мгновение прикрыл глаза и вдохнул полной грудью, вбирая носом жадно воздух. – ароматические свечи?
– Да.
– Вот как, я уж было думал мне мерещится, на больную голову. Знаешь, удивительно вроде бы за стеклом шумная улица. А здесь так тихо, хоть молитвы устраивай. Магия! Даже легче стало.
Ниум не счёл надобным отвечать собеседнику и, встав за кассу обдал посетителя миловидной улыбкой. Непривычно, правда, видеть, как изогнутые добрым жестом его губы, сочетались с улыбающимися глазами. Однако вид был всё таким же холодным и отстранённым от происходящего. Парень своей бледной кожей почти сливался с белой футболкой, а пушистые непослушные волосы на свету казались похожи на облака, окружившие его голову. Всё это делало из юноши некое мистическое существо, миражом явившееся из иного мира. Да так, что покупатель на долю мгновения задумался, не спит ли он сейчас.