Это всеобщее движение и застала вошедшая в зал Карис. Способности оракула позволили ей мгновенно оценить ситуацию. Она низко поклонилась и не поднимая взгляда пробормотала:
— Что так обеспокоило великого правителя, заставив его использовать добрую половину магического резерва?
— Не заговаривай мне зубы, старуха! — зло проскрипел король. — Ты заверила меня и весь Тиандел, что призванная шаманами чародейка, наконец-то, решит все наши проблемы: избавит Аду от ненавистных демонов, отыщет неуловимый Хрустальный замок и вернёт в Белую лагуну все три вида магии… И, что я вижу?
— Дайте ей время, мой господин, девушка ещё не привыкла к своей новой роли. Магия уже проснулась, и достаточно сильная. Думаю, скоро она проявит всю свою мощь, и хорошо бы, чтобы она была на нашей стороне.
— Она снова сбежала! И на этот раз, видимо навсегда! — рыкнул Тин.
Искажённое злобой лицо уже не казалось таким привлекательным, и толпа придворных дам стыдливо опустила глазки. Таким Тина ещё никто не видел, и не желая попадаться ему под горячую руку, незаметно покинули зал, оставив правителя наедине с Карис.
— Вы ошибаетесь, — тихо прошептала старуха и смело взглянула в небесно-голубые, холодные глаза, — девочка набирается опыта, знакомится с новым для неё миром…
— Почему ты не сделала так, чтобы она забыла всё, что было в её жизни раньше? — Повелительным тоном спросил король, обходя кругом единственного оракула Тиандела. — Ты обещала мне!
— Думаю, что уже к закату Энни будет знать лишь один мир — Аду. И вот тогда-то она полностью вступит в права чародейки этого мира. Терпение, мой повелитель, нужно терпение!
— Боюсь, к закату твоя чародейка будет валяться в грязевой канаве, разорванная на части дикими животными! — выплюнул в сторону оракула Тин.
— Отчего же? — Удивлённо поинтересовалась та. — Её славный путь только начинается!
Глаза Карис подёрнулись пеленой, ноги оторвались от белоснежного дворцового паркета, и воспарившая в воздухе женщина впала в ясновидящий транс.
Нервно дёрнув подбородком, король Тин резко отвернулся. Он никогда не любил этих странных оракулов, которые, по его мнению, всегда не вовремя начинаю вещать. Карис же раздражала монарха куда больше известий об очередных самулеках-налётчиках, зашедших в их священный залив или лазутчиках-дроу, пытающихся форсировать неприступную стену. Чаще всего она на несколько часов зависала над полом, не реагируя на происходящее вокруг.
Мужчина в сердцах сплюнул на безупречный лакированный паркет, что совершенно не вязалось с обычным поведением высшей расы, крепко сжал кулаки и зашагал прочь.