– Что-то случилось, милая?
Прибывший поезд съел его последние слова, но суть их была ясна. Поток воздуха между арками ударил Еву в спину, она слегка пошатнулась от неожиданности, но в это мгновение стало спокойней, потому что больше на неё не давила тишина станции. Сколько же драм и интриг «Фрунзенская» повидала на своём веку? Наверное, Ева здесь не первая и не последняя, кто ранит чужое сердце.
– Хотела поговорить.
– Это я уже понял, – аккуратно подтвердил мужчина. Мимо прошла пара зевак, с любопытством заглядывающих в чужой разговор.
– Поговорить о нас, о том, что сейчас происходит.
– Я внимательно слушаю.
Казалось, мужчина хотел сделать шаг к скамье, чтобы присесть, но Ева стойко стояла на месте. Если она сдвинется хоть на миллиметр, её решимость растает в воздухе, а слова застрянут в горле, так и не выйдя наружу. Они будут каждый раз напоминать о себе, о том, что когда-то не были произнесены вовремя и с нужной интонацией.
Никаких эмоций. Лишь голые слова.
– Твоя жизнь там.
– Где это «там»?
– Рядом с Марией, с её дочерью и её матерью. Оставайся там навсегда, пожалуйста.
Мужчина оторопел, а после его лицо помрачнело. Он хотел возразить ещё в середине слов, но сдержался, не решился перебивать.
– Я же в Москве, я переехал сюда, чтобы видеться с тобой, милая. Всё же ты моя дочь.
Последнее ударило куда-то глубоко, в незащищенное место, но Ева сдержалась, вновь спокойно смотря в знакомые уставшие глаза. Они всегда были такими уставшими, сколько она себя помнила, даже когда они веселились и играли в догонялки в детстве, в эти редкие моменты, они были наполнены тоской.
– Ты приехал сюда из-за Марии. Ты бросил дом, как только появилась возможность это сделать. Ты сбежал от прошлой жизни, от прошлых неудач.
Ева трудилась часами перед зеркалом, чтобы её голос оставался спокойным и ровным. Иногда чувства и разум сильно рознились, ты мог любить человека при том, что твой разум поднимал сирену и предупреждал тебя, что это лишь чувства из прошлого. Люди меняются, но сохранённые эмоции отравляют понимание этого. Тебе вновь и вновь трудно принять изменения, твой новый взгляд на жизнь. Ты повзрослел. Ты многое понял.
– Нет, что за глупость ты говоришь, какие ещё прошлые неудачи?
– Брак с мамой, например. Я помню, как ты приходил уставшим с работы, но на твоём лице читалась лишь досада, когда ты видел очередные макароны по-флотски. Ты ведь думал о том, что могло бы тебя ждать, выбери ты другую семью.
– Не было такого.
– Может, и нет. Но чувствовала я это именно так. Ты избегал ответственности, лишнего решения, задерживался на работе, лишь бы не быть дома.