– Выпей успокойся, – неожиданно произнесла она.
Я приподнялся, налил, выпил и снова лег, закурив новую сигарету. Она легла рядом, приятно касаясь волосами моей шеи. Положила руку мне на грудь, и нежно поцеловала. Я повернулся, обнял её хрупкое тело и почувствовал, как сливаюсь с ней не только телом, но и сознанием. Дальше всё происходило, не подчиняясь никаким законам. Бурная, порой переходящая границы понимания страсть охватила нас обоих. Моментами, я как бы просыпался, и смотрел на всё это со стороны. Мне казалось, что я вижу отрывки из жуткого кино. Страсть, дьявольская страсть бушевала в нас. Это была не просто схватка, а состязание оргазмов.
Неожиданно, я увидел в дверном проёме чердака старуху, всё в том же белом платке и ночной сорочке. В лунном свете казалось, что она не стоит, а висит в воздухе. Меня охватил ужас от увиденного. Она висела, держа в костлявой руке горящую свечу, у которой не было ореола света. Я впервые увидел такое пламя, и окаменел от страха. Неподвижный, просто лежал и смотрел. А старуха, внимательно рассматривала меня голого и ухмылялась. Девушка, которая только что доставляла мне наслаждение и возбуждала, отключая сознание, стала холодной. Я чувствовал её холод. Её глаза изменились. Они стали огромными, круглыми, чёрными, и почему-то очень соблазнительными. Отвлекая от страха, они оживляли и возбуждали меня. Я почувствовал, как хочу эти глаза, этот холод, и плевать я хотел на старуху, которая и не старуха вовсе, а так – приведение. Я провёл рукой по волосам девушки, и стал медленно опускать руку до груди и ниже. А она, окаменелым, без эмоций лицом, приблизилась ко мне, и поцеловала холодными губами. Этот, поцелуй смерти, ворвался в меня, как торнадо и вывернул всего наизнанку, расслабил, и я почувствовал предел, до которого никогда не доходил, но много раз слышал. Лёгкая слабость сменилась дрёмой, и я отключился.
Проснулся рано. Её рядом не было. Птичий перезвон и чистый утренний воздух радовали уставшее, от избытка эмоций, сознание. Я вспомнил прошедшую ночь, закрыл глаза и решил немного подремать. На улице раздались голоса людей. Любопытство заставило подняться. Я выглянул с чердака и обомлел. Вся деревня была переполнена женщинами. Все они были умершими, я понял это по одежде. Платки, платья, в таких только хоронят. Спускаться или нет. Из дома вышла моя спутница и спокойно произнесла: «Иди завтракать?». Я оделся, собрал силу воли в кулак и слез с чердака. Зашёл в дом и сел за стол. Она налила из термоса отвару, но я отказался. Сегодня страх оказался сильнее, ни есть, ни пить я не мог.