И вот в тот момент, в свете очередного предостерегающего письма Моники о нависшей надо мной опасности, меня вдруг посетила догадка, что именно Афина, вероятно, и отвечала за всю организационную составляющую жеребьевки: в том числе и за изготовление бумажек с фамилиями и укладывание их по шарикам…
Мысль показалась мне перспективной, потому я ускоренными темпами подписывал стопку документов, чтобы успеть перехватить Афину и переговорить с ней на эту деликатную тему, параллельно размышляя и о том, что, и вправду, а не Афине ли было выгодно по каким-то причинам выдвинуть меня в центровые? А ведь сам я не далее как на прошлых выходных наизнанку выкручивал перед ней душу, излагая, как новая роль на самом деле угнетает меня: зарплата руководящего на практике оказалась больше зарплаты разводящего совсем незначительно, а вот реальной работы стало больше просто несопоставимо, учитывая особенно, что весь штат разводящих не делал принципиально ничего – так уж повелось, правда, задолго до меня. И такой расклад представлялся мне теперь еще более удивительным и уж точно не слишком удобным для меня лично, потому как пребывание в «Расчетном центре» я изначально рассматривал лишь как переходный этап перед неизбежным возвращением в «Купи у нас».
Здесь в моей голове засквозило и еще более занятное предположение. «А что, если… это в принципе сговор всего отдела, чтобы посадить на трон меня, а на самом деле никто тут вовсе и не желал стать руководящим… а весь этот спектакль с жеребьевкой – не более чем элегантная разводка уже меня самого… как самого непосвященного. Но зачем это Афине-то? И почему тогда молчит Моника, уж она-то узнала бы что-нибудь про подобный договорняк. Нет, эти непонятки меня решительно достали…» – закруглял я размышления, расправляясь с уменьшающейся уже стопочкой документов. Тогда-то промелькнула и еще более мрачная мысль: уж как-то странно совпали бунты в «Kresty» с моим назначением, да и исчезновение Минора Камоныча, аккурат после поездки туда, становилось еще более зловещим. «Эх, как бы самому теперь не исчезнуть», – додумал я, подписывая последний документ.
Выдохнув, поскольку за пятнадцать минут подписал кипу бумаг, которую обычно подписывал в тридцать, я решил самолично отнести документы Афине, а заодно и поинтересоваться у нее степенью участия в моем триумфе при жеребьевке… Я уже как-то и не сомневался, что не могла она быть не при делах, ведь организация разных мероприятий – это ее как раз задача и непосредственная обязанность. Единственный вопрос – сделано это по собственной инициативе, или же по настоятельной рекомендации всемогущего Козыря?