«Не знаю. Может, в служении Аллаху, – ответил он растерянно. – Мне тридцать пять, а у меня дома ещё своего не было, всю жизнь где-то скитаюсь. Я раньше, как и ты, тоже не верил. Верил в деньги, в нефть, в силу. А потом подумал: если только в это верить, что тогда завтра с миром будет? Мы уничтожим друг друга, начнём ядерные бомбы взрывать – и всё! Может, как раз вера в Бога нас всех от уничтожения и спасает пока? Даже если Бога и нет».
Когда я жил в Шадринске, в соседний подъезд как-то заселились армяне. Шумные такие ребята. Детей у них было то ли четверо, то ли пятеро. Один, Самвел Мартиросян, учился в параллельном классе. Разговаривал всегда громко, грудь держал высоко, подбородок низко и надменно. Но парень он был неплохой. Отец его держал ларек недалеко от нашего дома, потом расширился до магазина. Мать не работала, воспитывала детей и рожала новых. Через какое-то время в тот же подъезд приехали ещё армяне, а затем и в нашем подъезде поселилась армянская семья. Короче, понаехали, как цыгане. Вот уже Самвел и в школе не один был. Собственно, его и не обижал никто до того, но, когда армян стало больше, а тусовались они всегда вместе, их даже стали побаиваться. Нет, никаких угроз с их стороны не было, они довольно дружелюбные все были, но пугало именно то, что они всегда были вместе. Такой вот страх перед коллективом, перед толпой. А им, конечно, так спокойнее было. Все друг у друга под присмотром, младший всегда защиту у старшего найдёт, чужак не сунется. Я им тогда даже завидовал, что они умеют вот так объединиться и быть маленькой, но силой, даже на чужой земле.
Встретить в камере такого же «политического», как ты, – словно повстречать земляка на чужбине. Я и не предполагал, что кругом было столько мерзавцев, готовых возбудить ненависть, вражду или унизить человеческое достоинство. Судя по тому, что чем дальше, тем больше такими элементами стали наполняться камеры, складывалось впечатление, что страну поразила новая чума и настало время спасать Родину. Появление в камере Никиты меня приободрило. Был он местным активистом и сторонником Навального, а в СИЗО попал за митинг против коррупции. Пока я сидел, у ФБК[25] вышел фильм-расследование «Он вам не Димон». Мы, понятное дело, о нём только слышали, но нигде посмотреть не могли. По телевизору об этом фильме не говорили ни слова, хотя всего за несколько дней на Ютубе он собрал миллионы просмотров. Короче, в конце марта, когда у меня уже вовсю судебный процесс шёл, во всех крупных городах митинги проводили против коррупции. Никиту после митинга попросили «проехать», схватили за рукав, а он вырвал руку, мол, сам пойдёт. Вот и загремел за нападение на полицейского.