«Но ведь мат от беспомощности и безысходности, – я продолжал смотреть в окно, наблюдая, как во дворе неторопливым шагом, не выпуская из рук смартфоны, прогуливаются мамаши с колясками. – Когда мне было семь лет, я получил в подарок велосипед и тут же помчался кататься во двор. Была у нас на районе своя братва – пацаны постарше меня. Они поймали меня, отобрали велик и стали по очереди кататься. Я бегал за ними, умолял вернуть велосипед. Но пацаны просто издевались надо мной, испытывая, вероятно, наслаждение от своего превосходства. Я же продолжал бегать за ними, весь с слезах и соплях. Один кружил вокруг меня на моём велике, а остальные меня пихали, ставили подножки. Потеряв всякую надежду, что моя мольба будет услышана, я остановился и, что есть мочи, на весь двор стал орать на этих уродов матом. Да таким отборным, что сам себе удивился, откуда я знал такие выражения».
После моей пятисекундной паузы адвокат спросил:
«Велосипед-то вернули?»
«На мой крик выбежал отец. Пацаны бросили велосипед и убежали. Отец подошёл ко мне и припечатал ладонью в ухо, после этого я ещё пару дней плохо слышал», – но дальше ту историю мне рассказывать не хотелось.
До самой смерти отца я так и не простил ему той оплеухи.
Адвокат переживал за это дело. Оно приобрело общественный резонанс, за ним следило много людей. Плюс к тому он лично поручился за меня. Впустил в свою квартиру преступника. Я же к тому времени всю серьёзность своего положения оценить не мог, потому что для меня дело двигалось в очень позитивном ключе. Если говорить начистоту, то неделя, проведенная в камере, не была для меня ужасной. Напротив, там я наслушался разных историй, и было о чем потом рассказать в своём видеоблоге. К тому же я становился всё более популярным и узнаваемым. Но по-прежнему я не верил в то, что за слова в интернете могут дать тюремный срок. Поэтому к предостережению адвоката «никакой самодеятельности» я тоже отнесся не более как к наставлению старшего младшему.
«Не знаю, были ли у тебя какие-то более высокие цели, хотел ли ты раскачать или сломать систему, или просто от дури своей воздух сотрясал, не отдавая отчет о последствиях, но твой арест стал очередным поводом обратить внимание на проблему взаимоотношений церкви и государства, – адвокат встал с дивана и начал, как журавль, прохаживаться по комнате, а я, напротив, сел на его место. – Будучи толерантным, я с уважением отношусь к любой религии, равно как и к той мысли, что бога нет. Но, как юрист, как гражданин, в конце концов, я встревожен тем, что на государственном уровне религия мне насаждается, тем самым попираются положения Конституции».