Ленивые браться Наденьки были горазды выпить, работали от случая к случаю и беспробудно пьянствовали. Не брезговали братья и забирать у сестры несчастные копейки, которые та зарабатывала мойкой полов в своей же школе, которая находилась прямо за забором их дома. Кроме этого на Наденьке была и уборка дома, и готовка еды и походы в магазин за продуктами. Она вертелась как белка в колесе, но Кристина подозревала, что было еще одно обстоятельство, которое лишило бедную Надю памяти – насилие над ней двух здоровенных алкашей. Насилие в прямом смысле этого страшного слова. «Возможно, – подумала тогда Лаврентьева, – это только мои домыслы и только. Тогда почему несчастная лишилась памяти? И почему она сбежала из дому? Как долго скиталась по своему городку, превращаясь в грязную и вшивую бомжиху? И как оказалась на вокзале города N, где ее подобрали менты?». Но этих страшных вопросов задать было некому. Саму же Надю травмировать этими вопросами Кристина не хотела.
Еще Наденька часто жаловалась, что ее братьям до нее нет никакого дела и что они бросили ее, бедную, на произвол судьбы. «Ну правильно, я им совершенно не нужна. Им бы только напиться. И забирать отсюда они меня не будут. Они уже забыли что я есть. Ну и ладно, буду жить здесь. Мне здесь лучше», – часто бормотала девушка и все в палате знали, кого именно несчастная непомнящая имеет в виду под этим «они».
Услышав тихие слова Мельниковой, Философиня осторожно поинтересовалась у нее:
– Так ты, милая, живешь здесь?
– Да. – Уверенно ответила Наденька и старательно пояснила, не сводя унылого взгляда с окна: – Прямо за забором. Там есть школа, а рядом со школой стоит мой дом. Я в школе работаю уборщицей и все делаю по дому сама. А они даже не вспоминают обо мне.
– Кто они?
– Да братья мои, – сходу заволновалась девушка.
– А родители у тебя есть?
– Нету…, наверное.
В это время Нежина, активно жестикулируя, подавала Анне Яковлевне какие-то непонятные знаки. Убедившись в том, что Власова не понимает смысла ее жестов, Вера обратилась к Наде:
– Надька, ну сколько тебе можно говорить, что ты не в Мухосранске, тьфу, в Крамаровске своем. Ты в городе N. А до твоего городишки отсюда целых сто километров.
– Правда? – искренне удивилась Надя и загрустила еще больше.
Вера театрально покрутила пальцем у виска, выразительно глядя на Власову. Философиня понимающе кивнула и деликатно промолчала.
– А сколько я здесь нахожусь? – вновь подала голос Надя.
– Ты здесь уже два месяца, – терпеливо ответила Кристина. – И ты каждый день спрашиваешь об одном и том же.