– Это уже не важно, – поднимаясь с кровати, прервала Никитину Философиня. – Хочешь, я покажу тебе одно упражнение, которое поможет тебе избавиться от чувства вины?
– Хочу, – произнесла Оля и в ее голосе зазвучала робкая надежда.
Власова села на кровать вдовы и заговорила:
– Ложись на спину. Закрой глаза, милая. Постарайся расслабиться. А теперь представь, что ты стоишь в пустой серой комнате… Представила?
Никитина кивнула.
– Сейчас представь, что перед тобой стоит твой муж… Представила? А теперь мысленно попроси у него прощения за все плохое, что сделала ему… Не торопись… Он слышит тебя… а сейчас скажи, как он смотрит на тебя?
– Он улыбается, – шепотом отозвалась Оля. – Он не злится на меня.
– Хорошо. А ты злишься на него? Обида на него у тебя есть?
– Нет.
– Скажи, вы связаны чем-нибудь?
– Нет.
– Это хорошо. Теперь представь, что в одной из стен комнаты появляется дверь. Появилась дверь?
– Да.
– Пусть она откроется.
– Открылась.
– Пусть твой Николай выйдет в эту дверь. Отпусти его.
– Он идет к двери.
– Он оборачивается?
– Да.
– Помахай ему на прощание. Как он смотрит на тебя?
– Он улыбается и машет мне в ответ.
– Отпусти его. Пусть идет.
– Он вышел.
– Представь, что дверь за ним закрылась. Представила?
– Да.
– Сделай глубокий вдох и выдох. И открой глаза.
Никитина глубоко выдохнула и открыла глаза.
– Тебе стало легче, милая? – мягко поинтересовалась Философиня.
– Да… как ни странно, – пробормотала Ольга.
– Вот и хорошо. Молодец. Это упражнение можно делать всякий раз, когда тебе будет тяжело.
– А это упражнение можно делать всем? – робко спросила впечатлительная Наташа, которая внимательно, как и все женщины, следила за происходящим.
– Всем, – ответила Философиня. – Но его необходимо делать до тех пор, пока действительно ты не почувствуешь облегчения. Возможно одного раза будет недостаточно.
– Понятненько, – встряла Вера. – Но меня терзают смутные сомнения, что это помогает.
– Поверь, помогает, – уверенно подтвердила Власова. – Попробуй и сама поймешь, как это работает.
В палате было очень тихо. Кто-то лежал на своей кровати, кто-то сидел, но все думали о чем-то о своем. И эту спокойную атмосферу беспардонно нарушила Хрипатая:
– Лялькина, Никитина и Полина Евсеева на уколы!
Катя по обыкновению что-то буркнула в ответ, но выставив вперед живот, пошаркала тапками к выходу. Власова помогла Оле подняться и глядя ей вслед, грустно улыбалась, а Полина, минуя Философиню, тихо прошептала:
– Аня, а можно мне поговорить с вами наедине?
– Хорошо, поговорим, когда появится возможность.
Так закончилась «История о скоропостижной смерти мужа, бездушной медсестре по прозвищу Хрипатая и прощении»