– Но как же я буду ходить без повязок? – со слезами на глазах проговорила Философиня и опустила взгляд на свои руки, безвольно лежащие на коленях. Нежина, которая наблюдала за происходящем из коридора, демонстративно выставила средний палец вслед сестре. Маша, выглядывающая из-за ее спины, скривила губы в брезгливой улыбке и тихо высказалась: «Я бы таких сучек на фонарных столбах бы вешала». А Оксана присела рядом с Власовой и с жалостью в голосе пролепетала:
– Не плачьте. Не расстраивайтесь, пожалуйста. Она всегда такая… грубая.
– Да, да, – Анна Яковлевна смахнула слезы и быстро справившись с собой решила сменить тему. Она участливо взглянула на девочку: – Оксанка, я еще вчера хотела спросить тебя… Ты действительно в положении?
– Да, – счастливо ответила девочка.
– А кто отец ребенка?
– Мой друг. Его зовут Максим. Мы вместе учимся в училище. И мы хотим пожениться. Но только вот когда не знаю.
– Почему?
– Потому что по обмену мне как сироте предстоит поездка в Бельгию. А он туда не может поехать со мной. Так что мне нужно выбирать: или Бельгия, или замуж выходить.
– Да-а, дилемма, – протянула Власова.
– А вы как думаете, что сначала нужно сделать?
– Я бы сначала съездила в Бельгию, а уж потом бы вышла замуж.
– И я так сделаю, наверное. Только вот не знаю, когда меня выпишут. Каникулы в училище уже закончились, а меня все не отпускают. Я здесь только ем и сплю. Даже лекарств никаких не дают почему-то, – задумчиво отозвалась Оксана и вернулась на свою кровать. Девочка улеглась на спину и повернув голову в сторону Алисы, весело рассмеялась: – Опять ты свои тряпки на нитки разбираешь?
– А что, нельзя? Мне это помогает успокоиться, – недовольно поджала бледные губы Алиса, которая уже сидела на кровати и сосредоточенно вытягивала нитку из того же влажного лоскутка ткани, которым совсем недавно протирала цветочную листву. После едкого замечания девочки Нетребская с сожалением оторвалась от своей занимательной работы и аккуратно сложила тряпицу и нитки на тумбочке. На мгновение она задумалась о том, чем бы заняться дальше и, развернувшись в пол-оборота к подушке, принялась с остервенением взбивать ее. Этим действием бедная Алиса уже не на шутку начала нервировать женщин, находящихся в палате. Они про себя тихонько поругивались, но в открытый конфликт с Алисой не вступали. Но и взбивание подушки Нетребской быстро надоело. Она поднялась, подозрительно оглянулась по сторонам и начала молиться, повернувшись лицом к иконке, стоявшей на окне. Алиса сначала молилась шепотом, то и дело неистово осеняя себя крестным знамением. Постепенно ее голос становился все громче и громче. Выражение лица молящейся было спокойным и елейным, но в глазах разгорался нездоровый фанатичный блеск.