Лестница была бетонной, настолько раскрошенной посередине, что казалось, будто слон ходил в отдел кадров. Забирать документы. Трубя «аривидерчи», «чау» своим длинным, непослушным резиновым хоботом. Аж отвращение пробивала всплывшая в голове картинка этого слона – слюнтяя.
В окно второго этажа единственного, как оказалось, административного здания зоопарка виднелась вся территория зоопарка, раскрытой книгой, на ладони, будто я смотрел на нее не со второго этажа, а с этажа эдак двадцатого. Клетки с животными выглядели совершенно не утепленными: будка с прогнившим от выделений одеялом, одинокая лампочка под решетчатым потолком. Кабинет отдела кадров был оформлен в цвет дерева: деревянные обои, паркет, шкафы, пахнущие свежестью дерева и лаком. Даже календарь, висевший на стене между двумя окнами кабинета, отдавал темной желтизной. Он был открыт на месяце ноябре. Коричневый пластиковый квадратик был поставлен на цифру «6», год был завешан частью коричневой шторы с золотой бахромой.
В кабинете находились три человека. Все они пристально смотрели на меня. Это были две женщины и один мужчина. Одна женщина моложе, даже слишком молода, для того, чтобы носить белый вязаный свитер с янтарной брошкой и черную утепленную толстой тканью юбку, черные блестящие девяностыми туфли, вязаные колготки черного цвета абсолютно такого же оттенка, как и юбка.
– Вы так загадочно смотрите…– будто выдавливая из себя, произнесла она. Нежный, наигранный голос. Приятные черты лица, ярко-красная помада на аккуратных губах с дружелюбно натянутой улыбкой, родинка на мочке правого уха, карие глаза, тонкие очки, скрывающие молодость, темные волосы, собранные в пучок, нос редкими торчащими волосиками, наэлектризованными от мутного холодного света кабинета. Мои зрачки уставились в ее глаза. Никакой искренности в глазах. Лишь томностью от морозной повседневности. От этой мысли меня охватило жалкое чувство, я тут же захотел ощутить на себе повседневность; бытовую, никому не интересную, повседневность. А еще я подумал: семейный ли я человек? Если ищу работу, значит – нет. А что с той специальностью, на которую учился?– Во всем разберусь, – прошептал я. И тут же свалился в невероятное желание жить. И в недоуменные взгляды присутствующих, фальшиво удивленные моим молчанием. – Я по объявлению, – незнакомым голосом промямлил я и протянул вытащенную из кармана вырезку из газеты женщине постарше, потому как та была ближе. Она стояла у шкафа и скрестила руки на груди. Ее талия резко переходила в полные попу и бедра, будто с крутой ледяной горки. Ее толстые очки увеличивали темно-зеленые зрачки.