Но пустота глушила его, он не любил эту женщину. Ему было хорошо с недалекой Ольгой, пусть только в этой грязной квартире, но ему было хорошо. Он чувствовал себя любимым и где-то в глубине тешил себя надеждами.
Она открыла ему дверь, вся потрепанная, но счастливая. Она улыбалась. Пустила его в квартиру.
Между ними снова возникла неловкая пауза.
На этот раз она взяла все в свои руки и поцеловала его первая. Евгений не устоял.
После того, как они провалялись в кровати, час с лишним, Евгений вновь опомнился, что пришел сюда совсем не за этим. Он посмотрел на холст, который оставил вчера, а затем снова на Ольгу, которая мирно смотрела в угол комнаты. Нет, картину уничтожать нельзя. Он столько старался, создавая ее! Она впитала все его надежды.
– А почему ты не стал рисовать свою жену?– неожиданно спросила его Ольга.
Он не знал, что ответить, но, подумав пару минут, сказал:
– Она больше не моя жена.
– Тогда почему ты от нее не уйдешь?
– Не знаю, дети держат, да и, наверное, у меня к ней что-то осталось.
Ольга улыбнулась. Она миллион раз слышала подобное.
– Если бы ты ее любил, то не стал бы спать со мною. Вы, мужчины, очень странные существа.
– Знаешь, я думал, она будет кричать на меня, выгонит из дома, но она, оказывается, даже не заметила, что меня не было всю ночь.
Ольга достала из-под подушки пачку сигарет, достала одну и закурила.
– Жестоко, конечно, но зато теперь ты точно знаешь, что она из тех типов женщин, которым от мужчин нужны только дети. Можешь смело уходить от нее.
– Ты так легко говоришь это! У нас с ней дети, понимаешь ты это? – возмущенно фыркнул Евгений.
– Жить вместе только ради детей, значит медленно убивать себя. Ты хочешь постоянно изменять ей? Хочешь жить с нечистой совестью? А с кем ты будешь изменять ей, со мною? А мне оно нужно!? Ты меня спросил? – она подскочила и села на край кровати.
– Но, разве ты не получаешь удовольствие, что сгоняешь всех порядочных мужчин к себе в койку?
Ольга затушила сигарету, накинула халат, подошла к нему и влепила ему громкую пощёчину.
Мужчина замер, а затем встал и стал одеваться. Все кончено.
– Уходи! Ты такой же, как и все остальные! Вы думаете только о себе! – она заплакала, а затем стала собирать его кисточки и краски, неаккуратно и быстро запихивать их в его чемодан.
Он встал, взял портфель, упаковал холст и подошел к двери, она осталась плакать на ковре, рядом с пятном от вина, единственным напоминанием об их коротко временной любви.
Он больше никогда сюда не вернется.
Вернулся он домой снова поздно. Бродил возле дома, думая как поступить дальше. Сознаться ли жене? Стоит ли рушить семью? Как он теперь будет смотреть ей в глаза?