– Что знаешь о «FameEsWood»? – спрашиваю спустя какое-то время.
– Ничего особо работают сами и местных не забывают.
– Что это значит?
– Рабочие места, зарплата хорошая и стабильная. Чужих на заработки не привозят, только если специалистов.
Повязаны, значит, тут все.
– А этот главный их. Я тоже не дура, много людей видела, он меньше всего похож на приличного человека, такие только о себе думают.
– Игнатьев! Это мелкая сошка, бумажный директор, принеси подай. У них там несколько компаньонов, но глава редко бывает, только когда дела важные появляются. Он и по бумагам нигде не проходит.
– Почему тогда, если у них все так прекрасно, ими в высших инстанциях так заинтересовались. Куда все бывшие директора разбежались?
– А можно встречный вопрос?
Я киваю.
– Что ты хочешь тут изменить?
– Порядок навести, чтобы людям жить было хорошо.
– А что по-твоему порядок? Я считаю, что нельзя вне сезона охотиться, беременных косуль и лосих с вертолетов гонять и медведей в берлоге убивать. Реликтовые деревья валить тоже не хорошо, подчистую вырубать лес и за копейки в Китай продавать, а жить и не иметь возможности пользоваться дарами природы. Видеть, как богатеют единицы на результате твоих трудов, – он говорит четко и размеренно.
– А потомкам мы что оставим? Разорённое государство? Никто не думает о благосостоянии наших детей. Мы должны сохранить наши богатства.
– Вот ты, какая правильная! Они никогда тебе принадлежать не будут.
– То есть ты считаешь, обход законов нормальной вещью? – я понимаю, что ты разговариваем на повышенных тонах.
– Глупая ты, – заканчивает он наш диалог, словно ставя точку.
До того места, где мы оставим машину дальше едем молча. Я лишь наливаю нам по чашке кофе и протягиваю ему.
– Спасибо, – коротко говорит Стас.
Останавливаемся, надеваю куртку, свой рюкзак, проверяю шнуровку.
– А как туда техника будет добираться? – спрашиваю его.
– Зимой запросто. А Уралы и летом пройдут, ещё можно на лодках и по льду реки.
Спустя час мы попадаем на один из освоенных участков, на нем высажены молодые деревья, они тянут к солнышку свои молодые свечи–побеги. Я осматриваюсь, Стас замечает это. Делает вид, что остановился попить, после протягивает мне фляжку.
– Что ищешь?
Я делаю глоток, возвращаю фляжку. За время дороги мои волосы растрепались из хвоста. Собираю их. Стас смотрит в упор на мою татуировку.
– Что значит? – кивает он.
– Оберег, – отвечаю ему.
Он разворачивается и мы продолжаем путь, через два часа решаем сделать привал. Я пару лет не была в походах, с тех пор как начала жить с Ильей.