Когда Донни сел рядом, сеньор Кастильо удивлённо посмотрел на него.
– Не хочу показаться грубым, но на набережной полно других скамеек.
– Сеньор Кастильо, я хотел бы…
– Хотели бы узнать о сокровищах с галеона “Тринидад”? Того самого, что шёл с грузом табака? – Маркус Кастильо рассмеялся. В смехе не прозвучало ни одной зловещей нотки. – Когда же эти слухи канут в лету? Наверное, вместе с сеньором Толедо, главным их источником. Триклятый кабатчик!
– Дыма без огня не бывает. Даже искажённый слух или сплетня имеют начало.
– Хорошо, я расскажу вам, – вздохнул сеньор Кастильо, бросив взгляд на стрелки карманных часов. – Но потом вы оставите меня в покое…
История этих слухов зародилась давно. Бедный молодой рыбак нашёл в прибрежной гальке четыре эскудо, отлитых из червонного золота Нового Света. Настоящий клад для этих мест. Он не спустил их на женщин и вино, но купил пару новых лодок и стал вместе с младшими братьями трудится не покладая рук.
В семье перестали трястись над каждым сентимо и молодой рыбак решил жениться на прекрасной девушке, за которой долго ухаживал сын одного кабатчика. Под сенью раскидистого ясеня рыбак поклялся ей в любви и та согласилась стать его женой.
Семья росла, а вместе с ней росло и дело, начатое рыбаком. Вместо двух лодок в море выходил маленький рыбацкий флот, добывавший макрель, угря и мидии.
Когда рыбак скопил денег и купил старое поместье на вершине холма, к его имени стали добавлять слово “сеньор”. На этом месте истина заканчивается, уступая место для небылиц и слухов.
Сеньор Маркус Кастильо закончил свой короткий рассказ и замолчал, о чём-то задумавшись, но потом добавил:
– Я давно отошел от дел. Теперь ими занимаются мои дети. Семья Кастильо владеет не только двумя сотнями лодок по всему побережью Испании, но и солеварней, поставляет рыбу пряного посола к королевскому двору… Я же всецело посвятил себя воспитанию потомства.
– Но зачем вы каждое утро приходите сюда? – спросил Донни.
– У меня шестеро сыновей и у каждого есть отпрыски. Помимо них ещё ворох племянников. Поместье хоть и велико, но с каждым годом всё больше напоминает пчелиный улей. А эти несколько утренних часов я посвящаю только себе, привожу мысли в порядок, наслаждаюсь покоем в памятном месте. Теперь для меня это не меньшее сокровище, чем те четыре золотых эскудо.
– Позвольте ещё вопрос…
– Довольно, – отрезал сеньор Кастильо и вновь устремил свой взгляд вдаль. – Мои рыбацкие лодки выходят в море.