И я совершенно неожиданно для себя ответила:
– Беседер! («Все в порядке!»).
Уголки губ моего визави удивленно поднялись.
«Ну что ж, эту девушку мы берем, – весело сказал он. – Больше нам никого искать не надо».
Так я стала няней двухмесячного Семочки.
Лева и Лена Зильберштейн, его родители, были удивительной семьей.
Начать хотя бы с того, что именно Лева познакомил россиян с йогуртами. В девяностые он купил линию для их производства. Я помню ту эйфорию, которую я испытала, впервые попробовав этот чудесный продукт. Казалось, что вкуснее содержимого этих разноцветных коробочек ничего быть не может…
Кроме йогуртов, у бизнесмена было хобби для души. В маленькой музыкальной студии он записывал диски начинающих исполнителей, в частности своего земляка Олега Митяева.
Я видела барда только один раз, но Лева общался с ним плотно.
Однажды он принес мне новый диск Митяева:
– Послушай. Это тебе.
Завороженно я внимала звукам и строчкам, лившимся из динамика:
«Уж, наверное, ягоды спелые,
Нам не видно в окно палисад,
А в палате стерильные, белые
Стены розовым красит закат.
Но леченье идет без усердия,
А зачем? Мне осталось дня три.
Погоди-ка, сестра милосердия,
Посмотри на меня, посмотри.
Посмотри на меня, некрасивого
(Я и раньше-то был некрасив),
Посмотри, я прошу тебя, милая.
Что ж ты плачешь, губу прикусив?
На Ордынке, у церкви в безветрие
Нам болтать бы с тобой до зари.
Ах, Катюша, сестра милосердия,
Посмотри на меня, посмотри…»
Помимо «моего» Семочки, у четы Зильберштейнов была семнадцатилетняя Олюшка. Меня они приняли как вторую дочку. Подробно расспросив о моей жизни, решили, что мне обязательно надо учиться: пока Семочка еще маленький, я буду готовиться к поступлению вместе с Олюшкой.
Порой я думала, что попала в какой-то сериал. Абсолютно незнакомые люди говорили со мной о поступлении в институт и репетиторах. Потом они составили два графика – моего «пригляда» за Семой (несколько часов в день, пока Лена занимается хозяйством) и моих занятий.
Так началась новая глава в жизни – в роли Семиной няни. Очень ответственный и напряженный этап. Я всей душой привязалась к детям и полюбила моих названных родителей. Старалась оправдать их ожидания и затраты. Чувство невероятной благодарности переполняло сердце.
Огромная семейная библиотека находилась в моем полном распоряжении. В детстве я была завсегдатаем районной библиотеки, буквально проглатывала собрания сочинений и отдельные произведения. Мела все подряд: классику и производственные романы, журналы по домоводству и сборники стихов. Не было для меня большего блаженства, чем новая книга.