Она сидела, размышляла над всем этим и вдруг почувствовала, как на ее спину легла теплая ладонь, а потом услышала голос:
– Не уезжай.
Он думал о том же самом? Лара обернулась:
– У меня заканчивается отпуск, через три дня я должна выйти на работу.
Но он, казалось, не слышал ее слов. Пальцы гладили плечо, потом скользнули по щеке, коснулись губ.
– Выходи за меня замуж.
Лара в первый момент подумала, что ослышалась. Но нет. Саша смотрел на нее очень внимательно. Он продолжал лежать, гладить ее и ждал ответа.
– Мы будем жить здесь? – спросила она, отчего-то чувствуя себя глупо.
– Первое время, до тех пор, пока не найдем подходящую квартиру.
Это было настолько ошеломляюще, неожиданно и невозможно, что Лара решала, как бы ему объяснить, какими словами, про смену города, работу, время на «все взвесить». И вообще, они в общей сложности знакомы меньше месяца, семьи скоропалительно не создаются, это очень ответственный шаг, необходимо получше узнать друг друга. Саша молчал и ждал. В итоге Лара открыла рот, чтобы все это ему сказать, и, к своему ужасу, произнесла:
– Я согласна.
– Вот и отлично, – он приподнялся, легко поцеловал ее в губы и потянул на себя.
Лара до сих пор помнила, как билось в тот момент его сердце – сильными и частыми ударами, выдавая истинные эмоции под покровом кажущихся простых слов.
Она осталась жить в этом номере, который со временем заполнился ее платьями, туфлями, кремами, книгами… и ни разу за последующие годы Лара не пожалела о своем решении.
– Ты готова? – муж вернулся, закончив все свои дела.
– Да, – улыбнулась она, поднимаясь с кровати.
Они поехали. Тогда, много лет назад, Саша ее все же отвез в Коломенское, и Лара заявила, что в питерской Коломне интереснее. А сейчас… сейчас она не знала, где лучше. Каждое место хорошо по-своему. Они миновали высокий белый храм, строгий, похожий на башню-колокольню, дошли до реки и смотрели на прогулочные катера и суетящихся на берегу людей, бродили по дорожкам заповедника, обсуждали обед с итальянским тенором, и Саша сказал, что ему передали пригласительные на завтрашний концерт.
– Уже?
– Да.
– Мне кажется, – Лара заправила прядь выбившихся волос за ухо, – Моретти был влюблен в твою маму. Он сегодня так на нее смотрел…
– Может быть. В маму влюблялись многие, но она никогда этого не замечала или делала вид, что не замечала.
– Просто в ее жизни была настоящая любовь, – тихо сказала Лара.
* * *
На следующий день они сидели в Кремлевском дворце и слушали, как поет великий итальянский тенор Бруно Моретти. Вера Дмитриевна выглядела великолепно в темно-синем платье с жемчужной брошью и с идеально уложенными волосами. Она сидела рядом с сыном и ничем не выдавала своего волнения. В руках свекрови была программка, изученная самым тщательным образом. Лара сидела по другую сторону и думала о том, скольких сил стоило Вере Дмитриевне прийти сегодня на концерт. Впервые без Константина Ивановича. Сделать решительный шаг. Переступить себя. Когда зазвучала ария из оперы «Турандот», Лара увидела, как заблестели глаза свекрови и по щеке потекла слеза.