В своей бане-прачечной Санька освоился так быстро, что дивизионное начальство было совершенно уверено в том, что он и на гражданке работал директором бани. Как помывку личного состава, так и бельевую стирку Санька организовал на высшем уровне: строго по графику, который он переделал с учётом рекомендаций всех тыловых служб и пожеланий командиров полка и отдельных батальонов. Пожелания эти, однако, офицеры сдабривали обильным калымом, от которого у Саньки через месяц-другой стали заметно пухнуть и пунцоветь шея, лицо и даже ладони. В связи с этим перед Санькиным взором вновь предстала ироническая физиономия незабвенного начпрода Свиньина, который сладострастно рисовал перед подчинёнными нюансы тыловых служб былого времени: «Нет, раньше не то, что нынче. У нас, у всех тыловиков, погоны были, блин, белые, а затылки – красные… Вот это была жизнь!». Но Саньке эта жизнь, несмотря на свою упорядоченность, нравилась всё меньше. На гражданке он хотя бы мучился с похмелья и стеснялся отца с матерью, а тут ни тебе мучений, ни стеснений: пей хоть с комполка, хоть с начпродом дивизии, хоть с самим дивизионным особистом! И никто тебе ни единого дурного слова, поскольку все идут в баню навеселе, ревностно ожидая такой же весёлости и от главного дивизионного банщика. И прапорщик Смыков всегда встречал всех на самом высоком уровне. После некоторых офицерских помывок он приносил маме Нине столько «фуражу», что она часть принесённого выгодно обменивала на финские колготки и польскую, а то и французскую парфюмерию. Так что, папа Федя давным-давно сменил разные там пахучие «шипры» и «ландыши» на благоухающую «Барселону» и благородный «Консул». Кроме того, мама Нина очень быстро заменила застиранное домашнее бельё новеньким из дивизионных запасников, а папа Федя щеголял сразу в нескольких сменах офицерских кальсон и нательных рубах. Водка же теперь у Саньки была всегда. Её приносили не только офицеры, но и дембеля, когда хотели устроить прощальную помывку с водкой и девочками. И вообще, со временем Санька завёл девочек и сам, договорившись исполу с городской хозяюшкой Тамарой Фёдоровной, которая регулярно стала отпускать к нему на офицерские мальчишники трёх своих самых выносливых проституток. Вырученные за удовольствие деньги они делили исполу, то есть пополам, что вполне устраивало обоих: Тамару Фёдоровну, потому что не надо было беспокоиться о платёжеспособных клиентах и тратиться на аксессуары, а Саньку – потому что за девушками хозяйка тщательно присматривала, и никто из офицеров ни разу не жаловался на триппер.