Я возвращаюсь в квартиру Аяза на следующий день. Здесь меня точно не достанут подарки Амира.
И пока у меня есть время до прихода Аяза – убираюсь в комнатах. Мирзоев хоть и не свинтус, но пока меня не было – пыли накопилось.
Так и хочется спросить у него – жил ли он тут вообще? Или пропадал сутками на работе? На даче не было связи, поэтому от мира я была отрезана. И немного соскучилась. Сейчас сонная, но воодушевленная протираю пыль.
Я всю ночь не спала и думала над своим решением.
Слова Амира эхом отдавались в голове.
Я действительно начала сомневаться в нашем разрыве. И всё из-за Саидова!
А вдруг это какая-то игра?
Я не знаю и совершенно запуталась в правилах!
И пока дожидаюсь Аяза. Готовлю ужин и звоню, чтоб узнать, когда он приедет. А он не отвечает. Звоню ему пять раз и пишу несколько сообщений. Всё остаётся без ответа.
Расстроенная, убираю ужин в холодильник. И ложусь в кровать, проваливаясь в сон.
* * *
Чувствую на своём плече тёплое дыхание. Открываю сонно глаза, ощущая за своей спиной присутствие Мирзоева. Слегка улыбаюсь, радуясь, что он приехал. Смотрю на часы… Час ночи. Он сегодня припозднился.
– Доброй ночи, – говорю довольно, прижимаясь к его тёплой и твёрдой груди. Вот ведь… Не зря в спортзал четыре раза в неделю ходит.
Думаю и дальше продолжить спать, но Аяз внезапно целует меня в шею, обдавая горячим дыханием. Вызывает табун мурашек и какое-то странное чувство в груди. Что-то тёплое, тянущее, как пастила.
Приоткрываю губы и глотаю немного воздуха. Неожиданно становится тяжело дышать.
Требовательные губы парня оставляют поцелуи не только на шее, но и за ушком. Вздрагиваю, стискиваю ноги и вновь покрываюсь мириадами мурашек.
– Аяз? – невольно срывается с губ. – Что ты делаешь?
Он не отвечает.
Обвивает мою талию своей рукой и прижимает к себе.
Сердце тревожно бьётся в груди.
Я понимаю, чего он хочет.
Но не уверена… Что смогу дать ему это.
Мне страшно до потери пульса. Натягиваюсь как тетива, когда парень дотрагивается до груди. Сквозь ткань, но это приносит немало странных ощущений. Даже приятных. Хоть я и сильно волнуюсь.
Всё потому, что та ночь перед глазами.
И я бы лучше предпочитала её не вспоминать. Как и не чувствовать ничего прямо сейчас.
Мирзоев слегка сдавливает грудь. Дышит тяжело возле уха. И это распаляет.
Особенно когда перед глазами отголоски той ночи.