– Никогда, – снова говорит тем голосом, от которого становится не по себе. Дрожь по телу проходит. Образ Амира и его голос никуда не пропадает.
Я прикрываю глаза и чувствую, как по виску катится слеза.
Я свихнулась. Сошла с ума. Запуталась. Не уверена в том, что делаю. Не знаю, что чувствую. Сгораю в ночи от рук парня, которому доверилась. Как другу. А сама думаю о его отце. Который разрушил меня, сделал больно. Но только благодаря той ночи, до того момента, когда он сломал меня… Я расслабляюсь. Представляю его руки. Его губы.
Выгибаюсь, откидываю голову назад и раненой птицей без крыльев падаю вниз. Сгорая от нахлынувшего возбуждения и желания.
* * *
На следующее утро я не обнаруживаю Аяза в постели. Отключилась в то время, как… Мы оба подошли к концу. Хотела поговорить с ним поутру.
Но его нет.
Постель пуста. На звонки не отвечает. На сообщения – тоже.
Неужели ночная выходка его оттолкнула? Он считал меня чистой, непорочной. А я назвала его именем его отца. Он понял это и ушёл от меня? И что дальше?
Звоню ему ещё раз. И он не отвечает.
Проходит несколько дней. Я нервничаю, кусаю пальцы. И радуюсь затишью со стороны Амира. Нет, подарки не останавливаются. Я ошибалась, когда подумала, что он не будет их присылать.
Саидов просто не появляется.
Но это, если честно, заботит меня во вторую очередь.
Аяза нет несколько дней! Он не выходит на связь!
Что это значит?
Дёргаюсь как параноик от звука сообщения. Хватаю телефон с журнального столика и бегло читаю по буквам. Аяз пишет.
«Малышка, прости, у меня проблемы с телефоном, не могу почему-то до тебя дозвониться. Я сейчас в Барселоне. Срочно пришлось уехать несколько дней назад. Приеду, как смогу. Я позвоню тебе вечером ещё раз».
Я выдыхаю, читая эти строки.
Так, значит, у Амира получилось… Аяз в Барселоне. Я здесь.
И…
Внезапный звонок в дверь заставляет выронить телефон из рук.
Я поднимаю его, прижимаю к груди, спешу к двери. Смотрю в глазок, а там курьер. Опять от Амира. Открываю двери уже по привычке.
– Доставка, – говорит молодой парнишка. Я выхватываю коробку из его рук. Если там конфеты – раздам детям во дворе. Если одежда… Я уже отложила столько вещей для Аси, что они не влезают в коробку. – Отправитель попросил открыть его, прежде чем выкидывать.
Я хмурюсь, услышав это.
Что там особенного такого? Чистосердечное признание?
Закрываю перед курьером дверь и иду на кухню. Ставлю коробку на стол. Открываю, и какой-то трепет вперемешку с удивлением ударяет прямо в район солнечного сплетения.
Поднимаю свою слегка потёртую сумку, которую у меня выдернули. Моя, родная. Всё на месте.