Воспоминания какой-то волной пронеслись в голове. Снова пробудили те чувства. И я не понимаю откуда.
Вновь вспоминаю, что он сделал. И я должна разозлиться, но…
Я с испугом смотрю на Аяза, который отрывается от моего тела. Останавливается, смотрит на меня наверняка сверху вниз. И не шевелится.
И я понимаю, что наделала.
Назвала своего мужчину именем другого. Именем его отца.
Опускаю ладонь на его щёку и быстро поглаживаю, не зная, как это объяснить.
– Прости. Ты не подумай, я просто хотела сказать, что…
Аяз не дослушивает. Я боюсь, что он сейчас уйдёт. Насовсем. И тогда спасения от его отца… Нет. Он будет преследовать. Напирать ещё сильнее. И хоть он стал первым мужчиной, подарившим приятное покалывание внизу живота, но он же принёс мне не только это. Но и боль.
Я стискиваю плечи парня пальцами.
Когда он вновь врезается своими губами в мои губы.
Я отвечаю только назло ЕМУ. Аяз ведь наверняка расскажет Амиру о нашей ночи. Будет беситься.
И это подгоняет подстроиться под ритм Аяза. А он бешеный. Настолько, что я задыхаюсь от нескольких минут. Не знаю, куда деть себя.
Мне не хочется этой близости. Понимаю это только сейчас. Хочется оттолкнуть Мирзоева, сказать «стоп». Но перед глазами Амир. Наша ночь. Её последствия.
Я устала жить прошлым. И сейчас мне нужно спасти своё настоящее.
И хоть мне не совсем приятно, понимаю, что в голове я воспроизвожу Аяза… В освещении…
И не хочу его.
Но льну к нему, пытаясь возбудиться.
И вновь парень отрывается. Скользит вниз. К груди.
– Ева, оленёнок…
Я напрягаюсь. Слышу знакомые нотки. Рычание. Как тогда.
И понимаю, что схожу с ума.
Я ненавижу Амира. Но почему-то именно он рисуется перед моими глазами. Его вижу. Не Аяза. А свой ночной кошмар наяву. Лицо видно только очертание. Его…
Не моего молодого человека.
И в моей больной голове именно Амир сейчас своим грудным басом рычит мне в моё тело.
И делает мне вновь больно.
– Я так долго ждал. Хотел всё это время до безумия.
Закрываю глаза, зажмуриваюсь и проклинаю себя за ту минуту, когда решилась на это. Отдаться Аязу.
Но я терплю. Ненависть помогает. И подталкивает делать всё это. Амиру назло. Ему. Тому, кого вижу перед глазами. Но его здесь нет. Но уверена – Саидов узнает.
Я подаюсь вперёд, прижимаюсь к Аязу ближе. Целую в плечо и отвечаю со страстью, которой нет. Я как свечка. Гасну от одного дуновения ветра.
– Аяз? – выдыхаю и слабо улыбаюсь, пытаясь удостовериться, что он здесь. Образ Амира путает сознание, которое с каждым движением желает отключиться. От слабости, возбуждения и помутнения, появившихся из-за ритмичных ударов. – Ты ведь не оставишь меня?