Кто ещё??
– Я убью его! – кричит Аяз, врываясь в мой кабинет.
Я сам готов тебя убить!
– Кого? – цежу сквозь зубы. Сын разъярён настолько, что даже не замечает гору осколков на полу. Спокойно проходит мимо и ходит из стороны в сторону, как ужаленный.
– Урода, который над Евой надругался! И из-за которого она детей иметь не может!
– Что? – его слова выбивают из лёгких воздух. Что он сказал? Ева ему всё рассказала о бесплодии?
– Что, отец, что? – вопит. Останавливается, поворачивается ко мне. – Какой-то псих обдурил мою девочку и потом взял с неё своё! Она забеременела, а потом выкидыш! Бесплодие! И я понял, почему она молчала! Любила и говорить не хотела! Вот почему замуж не собиралась! А я, дурак, думал, дело во мне! Да я готов превратить в фарш этого урода!
Его девочка.
ЕГО девочка!
– Я хочу найти его.
– И что дальше? – едва не рычу. – Что сделаешь с ним?
– Я его убью.
Злость берёт своё. Тормоза ломаются. Ярость застилает перед глазами абсолютно всё. Я не вижу ничего. Только её. Не думаю о том, что говорю собственному сыну. Но нет. Делаю это специально.
Хватит. Мне надоели эти игры. Я приехал сюда за Евой. И с ней же я и уеду. Решил нормально поухаживать, не наседать. Будем возвращаться к прежнему способу.
Я встаю с дивана, выпрямляюсь. И зло выплёвываю эти слова, смотря в глаза сына:
– И что ты сделаешь, когда узнаешь, что тем, кто обидел Еву – был я?
– Что ты сказал? – Аяз прищуривается и делает шаг вперёд, после нескольких секунд протяжной тишины. – Пап, ты шутишь? Если да – шутки у тебя дерьмовые.
– Ева была в Дубае три года назад. Она была переводчиком в одной компании. Я увидел её – захотел, – рассказываю, скрипя зубами. Не от того, что сейчас происходит. Опять вспоминаю, что сделал. – И взял. Я стал её первым мужчиной.
Аяз, не дослушивая, прямиком направляется ко мне. Глаза такие же, как у меня. Когда гнев в кокон захватывает. Пожирает изнутри.
Приближается, замахивается кулаком.
Скажу честно – удивлён. Не ожидал от него. Что руку на меня поднимет.
Но не показываю этого. Ухожу от удара, делаю шаг назад.
– Ты, урод! Тронул её! Мою Еву! Ты не имел никакого права!
Одно слово сиреной играет в голове.
Его.
Его.
Делаю шаг вперёд, вспыхивая яростью. Чуть не выплёвываю то, что тронул её не только тогда. Но и недавно. Два месяца назад.
А она откликалась. Думала, что я – это он.
Из-за этого с силой ударяю сына кулаком по лицу.
От того, что Добровольская возбуждалась не от меня. Думала не обо мне, когда расслаблялась в конвульсиях и стонала мне на ухо.
А от него.
И это меня неимоверно бесит. Настолько, что ничего не чувствую, когда сын падает на пол. Он не хиляк. Почти такого же телосложения, как и я. Чуть меньше. Но всё равно от удара летит вниз. Хватается за журнальный столик.