Это он про Аяза? Я знаю только одного человека, связанного с Барселоной.
– Я тебя понял. Найди и проследи, чтобы он не мешался под ногами. Про Катю я уже говорил. Деньгами помогай, внук как никак. Про Аяза молчи. Сама должна понять. Это всё? Говорить не могу.
Следует несколько секунд тишины, и в это время я перестаю дышать. Из-за собственного дыхания не слышу его слов. Амир говорит относительно тихо. Немного сердится, но… Вроде не зверствует.
– До связи.
От этих слов сердце начинает громко стучать.
Я снова стараюсь дышать и делать вид, что сплю.
Через минуту матрас рядом со мной прогибается.
А мужская и сильная рука укладывается на талию. Горячее дыхание опаляет ухо, и я натягиваюсь как тетива, боясь выдать себя.
Только вот мурашки предательские от горячего воздуха выдают меня с потрохами.
Блиин…
Я помню про штрафное!
Влажные губы неожиданно дотрагиваются до уха. Делают ещё хуже.
Хочу сглотнуть от засухи во рту и неожиданного жара во всём теле.
– Бесишь ты меня, Добровольская.
Сердце от волнения начинает биться ещё сильнее.
От того, что могу быть рассекречена. И к тому же… что-то упирается мне в ягодицы.
Но я стараюсь не шевелиться. Только распахиваю глаза, ощущая, как дерзкие губы целуют шею. Вызывают мурашки ещё сильнее и поднимают странные покалывания в груди.
Мне… не мерзко.
Абсолютно нет. Хотя должно быть всё наоборот!
Уже думаю оттолкнуть его, но вспоминаю про второе штрафное. По намёкам я поняла сама, что он сделает в наказание. То, что делает сейчас. Дотрагивается. Проводит пальцами по голому животу. И ведёт руками выше. Задирает майку.
Чтобы разбудить меня. И наказать.
Стоп. Майку?
Распахиваю глаза.
Потому что помню – я засыпала в купальнике.
А сейчас… На мне майка, да. И лифчика нет. Трусики вроде на месте, но… Это не купальник, судя по ткани.
Я чуть не подпрыгиваю на месте.
Он меня переодел!
Но не выдаю себя, сжимая ладони в кулачки. Чешутся, чтобы ударить его.
– У тебя сердце звучит громче, чем кричат полицейские сигналки.
Я замираю и тут же поворачиваюсь в его сторону, всё же не сдерживая себя.
Пофиг! Сам уже всё понял!
Но зря я это делаю.
Амир приподнимается и нависает надо мной, стоит мне перевернуться на спину. Кажется, его даже не смущает то, что его колено в любой момент может соскользнуть с кровати. Я ведь лежу на самом краешке. А он берёт меня в тиски.
Саидов обхватывает мою ногу ладонью. Аккуратно отводит бедро в сторону, которое я тут же прижимаю к его телу. Чтобы майка не задралась ещё сильнее.
Не делаю резких движений, но поднимаю ладони, утыкаясь ими в его плечи.
– Я сплю.