Дюймовочки первое, что сделали, сев в машину, – поменяли ботфорты на тапочки. Двинулись в дорогу, в попутном потоке ехали с малой скоростью. Минут через 20 езды вдруг с двух сторон раздался противный вой милицейских сирен, на выезд на одну из главных магистралей города всех запарковали. Куклы, сидевшие впереди, недовольно замотали головами, а белая задиристо высказалась по этой ситуации. Она была уверена, что они, по своему несчастью, попали под воскресный выезд Митрополита Смоленского и Калининградского. Бель рассказала, что Владыка двигается с подворья в кортеже из двух конных пролеток с серебряными бубенцами. Он останавливается при виде страждущих и грешников, чтобы их утешить и призвать к покаянию и смирению. Лошадей было не видно, а бубенцов не слышно, и Лена не могла понять, то ли это правда, то ли Бель фантазирует. Но тут подключилась Бриона, и начала эмоционально добавлять, что батюшка при этом всегда босоногий, что являет собой пример простоты и презрения к сребролюбию. Люди давно его воспринимают как надо, всегда сбегаясь, когда кортеж останавливается, потому-то и неясно, сколько они проторчат тут. Но минут через пять кони, похоже, двинулись с места, заглохли полицейские сирены, и поток тронулся.
У Лены так и не появилось никаких догадок, куда ее везут и с какими целями. От этих двух красоток веяло тонким запахом парфюма, что почему-то ей показалось угрожающим. Ко всему прочему, ей в жизни не доводилось ездить на таком шикарном автомобиле, да еще и с пейзажами большого, мытого и начищенного города. Такую картинку она раньше могла видеть только в кино. Киношно выглядела и очередь из разноцветных блестящих автомобилей, ровной струйкой стоящих к шлагбауму. Бель обрядилась в сапоги, взяла паспорта, присовокупила к ним какие-то карточки и пошла на пункт пропуска. Очередь двигалась быстро, а когда они уткнулись бампером в красно-белый шлагбаум с фонарем посередине, она уже вышла из помещения, помахивая тремя книжечками с въездными отметками. Догадаться было несложно – Лена пересекала границу, жизнь ей открывала новые ворота, а может, это и есть дверь в Зазеркалье? Паспорт ей не вернули, да и нужен ли он ей сейчас?
***
Сумерки, моросило. Поли сидела у окна и с 10 этажа «Интуриста» рассматривала подъезд к отелю и парковку, все это перед ней лежало, освещенное светом фонарей. Было около 20 часов. Она хотела видеть, на чем приедет ее пациент на обещанные ему процедуры по новейшим методикам. Встретиться они должны будут внизу, в ресторане за легким ужином. Через несколько минут подъехал служебный джип казнокрада и встал на свету в хорошей видимости. На ресепшене дежурила женщина весом далеко за центнер, в сером форменном пиджаке, с плечами-фонариками, и с огромным вниманием проводила взглядом «Софи». Будучи сама белокожей и на ощупь шершавой, женщина подумала, что эта девушка, наверняка, из Нигерии. А «Софи», проходя мимо этой милой дамы, нарочито виляла бедрами. Даму с фонариками раздирало любопытство. Эту чернявую поселили по всем правилам, без паспорта, по брони с самого верха, и потому гражданство и национальная принадлежность оставались тайной. Эта дежурная подстукивала куда надо, и потому старалась во все вникать до последней ниточки, чтобы в докладах быть последовательной и логичной.