***
Приехала труповозка, а сыщики отправились в районную больницу. Они прошли в кабинет № 12 так тихо, что сидевшие вдоль стенки больные даже не поняли, что те без очереди влезли. Пилюлин был собран и напряжен, он совсем не понимал, что происходит. Получив на первый свой вопрос «Что случилось?», ответ, что Люся убита, не нашел ничего лучше, чем громко спросить «когда?». Родион ответил ровно то, что услышал от эксперта: случилось это около 21 часа вчера вечером. Благо, что этот испуганный вусмерть эскулап не спросил еще «за что?», его долго расспрашивали про Люсю. Он все честно рассказал, и сыщики ушли, не сказав ни спасибо, ни до свидания. А доктор, будучи в крайнем смятении, продолжил принимать больных до того часа, пока в коридоре не остались лишь одни пустые скамейки вдоль стен. Уборщицы мыли коридор.
Главный уже к темноте, наконец, появился на работе и сейчас собирал экстренное совещание. Оно быстро закончилось, его поручением на завтра было составить план по прощальным мероприятиям. Среда была явно нехорошим днем, все разбредались поодиночке, под обыкновенное «до свидания».
Родиону уже в сумерках позвонил Роман Петрович: он сейчас в судмедэкспертизе, тамошний врач – его старый друг. Эксперт настойчиво пригласил его приехать, чтобы он увидел то, что увидел он сам. Но только, когда поедет, чтобы купил коробку томатного сока. Родион, конечно, догадывался, зачем двум товарищам нужен томатный сок, но сам, проведя полдня выстраивая версии и придумывая мотивы, решил к томатному соку купить еще 750-граммовую бутылку водки и солянку из морской капусты с кальмаром.
Как Родион и ожидал, друзей он застал с налитыми рюмками спирта, а многолетняя привычка запивать столь серьезное питье их держала в напряженном ожидании. Но вначале все пошли в мертвецкую. Сегодняшний труп, вскрытый и незаштопанный, лежал на металлическом столе под яркими лампами. Роман Петрович остановил Родиона за два шага до стола и начал говорить, что он захотел, чтобы Родион сам попытался рассмотреть все то, что он к утру должен изложить на бумаге. Поверить в это будет очень трудно. Главный вывод экспертов был таков: девушку убивали шесть человек, каждый из которых проткнул ее по три раза, хотя смерть наступила после второго удара, который пришелся точно в сердце. Но ее, мертвую и лежащую на боку, продолжали колоть. Голова у Родиона вдруг начала ощутимо распухать, и он сам увлек всех назад, к столу, где он налил им в стаканы красного, как кровь, сока, а себе – водки, и выпил ее без слов и закуски. Дальше беседа потекла в неспешном русле. Оба эксперта были единодушны, что убивали несчастную, по их описанию, металлическими прутами, которые длиной были не меньше одного метра, и, главное, с очень необычным поперечным внутренним сечением в форме угла в 45 градусов. Раны в теле точно скопировали этот угол. Когда они уже втроем разогнались, Родион все же сказал, что один след ему не дает покоя. Тот был точно такого же рисунка, но казался меньшего размера. Роман Петрович не был удивлен, так как и сам это заметил, но, не имея вразумительных доводов, не стал об этом говорить сыщикам, и, с общего согласия, завтра обещал отметить это в своем отчете об осмотре места происшествия. Он также пообещал, что все его бумаги не позднее 9 утра будут у Родиона на столе, и тот сможет пойти с докладом к своему руководству.