На это уже отвечал Пилюлин. Он рассказал о детском доме, о том, что там есть девочка 10 лет по имени Маша. Родион, вдруг, сам не понимая зачем, спросил:
– А кто она вам?
Ситуация перешла в нелепую, но Пилюлин без колебаний ответил, что это его дочка. Нелепости от его слов не убавилось. Так вот, та девочка в тот день, когда была убита Люся, из окна актового зала видела в соседнем дворе, что относится к спорткомплексу, шестерых мужчин в черных балахонах и масках. У него лично нет сомнений, что это те самые фанаты-каратели. У Родиона все внутри вспыхнуло: значит, все-таки был свидетель, не зря он так был уверен, что он найдется. Пилюлин еще что-то говорил, но он его уже не слышал. Пообещав еще раз, что весь разговор останется между ними, он за руку попрощался и своим дал распоряжение отвезти людей туда, где взяли. Мозаика, хоть и с прорехами, но складывалась.
Родион, ощущая внутри себя сыскной зуд, кинулся к начальнику следствия. Ему сейчас была важна процедура допроса десятилетней девочки. Там надо было провести все предельно точно. Капитан была на месте и встретила его с большой радостью, в надежде на обещанные новости из командировки. Родион знал, что ей было нелегко после того, как обе ее версии мотива не сработали, и он приготовил ей что-то ободряющее. Он в простых выражениях ей сказал, что ее первая и основная версия экстремистско-фашистских мотивов находит свое подтверждение. Это ей явно понравилось, а в подробностях он обещал все осветить завтра, у полковника на планерке. По тому вопросу, что он пришел, она проинструктировала его быстро и подробно, при этом сама вызвалась допросить, но Родион, сославшись на пока еще неконкретность ситуации, раскланялся и убежал. Из кабинета, найдя в справочнике телефон детского дома, позвонил директору. Женщина-директор отнеслась к его просьбе достаточно спокойно, пообещала и сама присутствовать. Она же предложила встретиться в 11 часов, именно в то время за Машей каждый день приходит женщина по фамилии Пилюлина, которая находится уже на последней стадии удочерения девочки. Нелепость при разговоре с Пилюлиным была расшифрована. Но 11 часов – время для Родиона было не очень, если планерка все-таки завтра будет, ему придется ее пропустить. По командировке он отчет сварганил еще в поезде, для него сейчас самым главным был завтрашний протокол допроса девочки.
***
Андрей с Сергеем уже были в кабинете, видно было, что ищут глазами протокол допроса Пилюлина и его друга, но такого протокола не было. Пока недоставало только Василия, он где-то сейчас терся во вневедомственной охране, обрабатывая информацию, что привезли с сельских просторов. Родиону позвонил Иван Иваныч и по-военному доложил, что обнаружил на территории завода шесть обрезков того профиля, что майор ему показывал. Обрезки были где-то от 6 до 10 сантиметров, видно излишки от изделия, как и где он их обнаружил, он изложил в докладной, только не знает, на чье имя адресовать бумагу. Родион сказал, что пусть пишет на имя начальника УВД города, а завтра, прямо с утра, он подошлет своего ответственного сотрудника и под роспись все у него заберет. Иван Иваныч бодро ответил, что служит России, и положил трубку. Эту миссию он поручил Сергею, а с Андреем к 11 поедет в детский дом. Родион сел за стол и быстро написал письмо на имя своего полковника, в котором излагал просьбу, чтобы тот ходатайствовал перед начальником УВД области о награждении Иван Иваныча почетной грамотой за неоценимую помощь в розыске опасных преступников. Фамилии Иван Иваныча он не знал и оставил пробел. Все это поручалось Сергею: и фамилию дописать, и оформить письмо, и сдать в секретариат. Полковник уже завтра должен был быть, но вообще лучше бы и не было его завтра, очень нужен был Родиону еще один день.