На следующий день его поехали провожать всей семьей. Ехали-ехали и прилично припоздали, он уже прямо мчался к стойке регистрации, держа в одной руке мундир в чехле, а в другой – малогабаритную сумку. Хорошо, что был без багажа, а то и не посадили бы. Правду говорят, короткие проводы – маленькие слезы.
Приземлился в области, поговорил с Андреем по телефону. Тот рассказал, что полковник опять приготовился к встрече, вплоть до оркестра. Поэтому он сказал Андрею, что приедет утренним поездом, а всем надо было сказать, что обеденным. Все получилось, Андрей один стоял на перроне и был очень удивлен, что тот без Ксении. Сначала поехали в поликлинику отдать заявление Ксении на увольнение по семейным обстоятельствам. По дороге Андрей задал только один вопрос, сказал ли ему что-нибудь главнокомандующий?
– Сказал, – ответил Родион. – Спасибо Вам.
– И что ты на это ответил?
– Ну что ты не знаешь, что на это отвечают?
У Андрея глаза стали круглыми:
– На здоровье, что ли?
– Ну конечно, – ответил Родион, и оба они рассмеялись.
Пилюлина на месте не застали, заявление оставили в приемной у главного. Родион был голодный, они заехали опять в ту же бывшую чебуречную. Тут, за порцией блинов со сметаной, он рассказал Андрею про свои планы и о том, какие виды на него у кадровиков. До того, как придут бумаги, а это месяц, может полтора, он просил Андрея не озвучивать эти моменты. Еще один человек, который должен это знать – Роман Петрович. Исходя из этих планов, он объяснил отсутствие Ксении, с чем Андрей полностью согласился. Родион также сказал, что собирается забрать с собой Василия с Сергеем, так что Андрей может присматривать себе команду.
В Москву Родион теперь звонил два раза в день: утром, когда проснется, и вечером, когда собирался ложиться спать. В эти теплые дни он заканчивал все свои дела, которые когда-то были не закончены: не хотелось хвосты оставлять. Иногда забегала Машенька, вроде как просто так, но на деле – для того, чтобы он набрал номер Ксении, и они с ней поболтали.
У Пилюлиных уже были путевки на юг, и Машенька заявила очень решительно, что окончательно собралась. Бумаги, как и ждали, нашли подполковника в начале июля, когда город завалило тополиным пухом. Полковник сам пришел к операм и сказал, что то, что должно было случиться, – случилось, и он искренне рад за своего бывшего подчиненного, который теперь будет возглавлять областной розыск. Глаза у него были грустные: он уже ясно понимал, что мысль о пенсии совсем овладела его седой головой. Вот таким был этот месяц: полковник ушел в отпуск и все время проводил на рыбалке, Роман Петрович с начальницей следствия уехали в санаторий МВД, Пилюлины – на Черное море, Родион – на новую должность, а Сергей с Василием сидели в ожидании на чемоданах; Андрей искал себе оперов.