Прошла, наверное, неделя, и как-то, под горячий кисель, они начали говорить об этом. Гедеон не отрицал, что Христос разрушил Рим, он действительно уничтожил то государственное устройство, но суть бытия, которая стремилась к паразитированию над человеком или народом, никуда не делась. Весь организм человеческий стремился к выживанию в виде одного посыла – порабощение себе подобных, что, конечно, очень далеко от заповедей любви. Бог дал людям возможность самим избавиться от недугов рабовладения, на то ушли две мировые войны под штандартами с орлами и звездами. Нет войн справедливых или несправедливых, даже убивший единожды, из самой справедливой мести, становится убийцей. У крови есть группы и свойства, но нет ни национальностей, ни государственной принадлежности, ни политического статуса. Мотиваций, оправдывающих убийство, не существует. Результаты войн надо оценивать не по количеству убитых и раненых с той или иной стороны, а по объему пролитой человеческой крови. По приблизительной математике Гедеона, в Первой мировой войне без раненых погибло 12 миллионов, а во Второй погибнет 71 миллион. Если это количество умножить на средний объем крови у человека, а это пять с половиной литров, то получается 456 тысяч 500 тонн крови, это 9130 керосиновых железнодорожных цистерн. Гедеону это было совсем не нужно, он просто так подсчитал и, огласив это, оглушил Сергея. Тот сначала лишился дара вести разговор, только сопел и царапал ногтем мизинца сосновую доску стола. Потом, собравшись, с натугой спросил:
– А что еще за Вторая мировая война? Это откуда?
Гедеон ответил без жеманства, сказав, что такая война будет, а за ней и еще одна будет обязательно; Сергей почувствовал, что надо подышать. Во дворе дымилась коптильня на фоне клонящегося солнца, Перчушка лежал на прогретых за день досках, Ульянка сидела на завалинке и расчесывала гребнем волосы. Тысячи цистерн крови не вмещались в рельефы его умственных способностей, все слипалось в какую-то кучу, и Сергею вдруг показалось, что он не в той реальности, а этот лохматый человек вовсе и не человек.
***
Вернулся Сергей в дом с блуждающим взглядом, он вроде смотрел на Гедеона, а вроде и нет, но тот сказал, что надо. Объяснил, что Сергей не Хома Брут и находится не в гоголевской деревне, а он не Пан Сотник, а всего лишь профессор военной академии и даже статский советник в недалеком прошлом. Военная стратегия – это его профессия и суть.
– Вот у тебя же, Сергей, есть профессия?
Сергей, вдруг, неожиданно для самого себя начал рассказывать, как непросто он шел к рукоположению в батюшки, как старался быть нужным церкви, и как все это к сегодняшнему дню состоялось. Гедеон был внимательным, и в конце так, как бы отстраненно, сказал, что любой брошенный Храм обязательно превратится в языческое капище. В тот вечер они стали ближе.