– Точно могу сказать, что этот Мордехай – предтеча той самой Второй мировой войны, глашатай зарождающегося германского империализма. Они вместе с его соратником и соавтором выражали лютую ненависть к России, русским и большинству славян. Русские были «реакционным» народом, который мешал немцам ассимилировать славян. Эти слова у них записаны на бумагу: «Ненависть к русским была и продолжает быть у немцев их первой революционной страстью». В своей «Тайной дипломатии» Маркс утверждал, что «Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства. Она усилилась только благодаря тому, что стала virtuoso в искусстве рабства. Даже после своего освобождения Московия продолжает играть традиционную роль раба, ставшего господином. Впоследствии Петр Великий сочетал политическое искусство монгольского раба с гордыми стремлениями московского властелина, которому Чингисхан завещал осуществить свой план завоевания мира». В реальности, русские были единственной силой, которая соперничала с немцами за культурное влияние на славян. Маркс писал, что «Настоящие московиты, то есть жители Великого княжества Московского, большей частью монголы или финны. Название Русь изуродовано московитами, они не славяне и вообще не принадлежат к индогерманской расе, они пришельцы, которых требуется прогнать». Им виделось это не иначе как противостояние цивилизованного запада и варварского востока. К сегодняшнему дню ничего в тех мыслях не поменялось. Если первая война не решила всех проблем влияния и дележки, то и вторая не решит, а в третьей главным козырем будет бомба.
Приготовленную рыбу надо было везти в город, чтобы она не пересохла, да и в икорке чтобы не вылезло соли больше положенной. Сборы были хлопотные. Сергей тоже собрался; тут вдруг обнаружилось, что у Мелании скоро день рождения, да и у Ульянки тоже близко. Собирались на двух подводах, да еще и с невесткиным братом – Федотом, здоровенным и добродушным парнем. Коль поехал Сергей, Мелания осталась дома, там, в городе, уже как сложится, но обернуться можно было за 7-10 дней. Такие возвращения всегда были праздником, но в ту весну все вышло по-другому.
***
Гидеон, чертя границы и контуры новой войны, подписывал каждую карту «Бомба». Сергей в редкие у того перерывы пытался убедить профессора, что его дар не может быть утоплен в повседневности, и он должен послужить. Только вот кому и чему может этот дар послужить, он не смог даже сам для себя объяснить. В один момент убеждаемый смог ему ответить так, что продолжать уговоры не хотелось. Ответ был не эмоциональный и не требующий подтверждений, но очень даже убедительный. Он спросил у Сергея, как тот считает, что если будет провидец, что заявит о гибели всего живого по причине того, что вода неожиданно поменяет свой удельный вес, поверят ли ему? И второе: если людям долго внушают, что сахар – это яд, а один будет настаивать, что белый кристаллический сахар – единственный барьер на пути к предстоящей мировой пандемии, поверят ли ему? Возразить было нечего. В тот день Гедеон на дворе выложил короб из полешек, обложил его своими рукописными папками и, не колеблясь, запалил. На вопрошающий взгляд Сергея сказал, что это всего лишь 10 предложений, а он уже вступил на новый путь эры сражений, он должен был описать то, что сам для себя назвал бомбой.