Михневич, не поднимая головы, сказал как-то сухо и обморочно:
– Если бы я не знал вас давно и не был так сведущ в ваших способностях, то был бы уверен, что вы бредите.
– Николай Петрович, оказалось, что у нас нет и не было будущего. Все уже свершилось, и колесо времени, поворачиваясь, дает нам лишь увидеть то, что мы оцениваем как настоящее. Повторюсь, что это и есть геометрия, только другого пространства. Я могу ее просчитывать, только сам не знаю, что с этими расчетами делать, и как со всем этим служить Отечеству, но умолчать о том я не могу.
Михневич смотрел на него и думал, что похожий исход событий на Дальнем Востоке мог быть возможным при нынешнем положении дел, но не в таком же виде! Мужчина отпустил подчиненного и старался с ним не видеться даже по службе.
В ночь на 27 января японский флот напал на русскую эскадру в Порт-Артуре. Пророчество или что-то там другое сбылось и начало разворачиваться точно по прописанному сценарию. Крылья аиста хлопали, нагоняя огонь и грохот войны. К осени стало понятно, что порт-артурский гарнизон падет, и русская эскадра будет окончательно уничтожена, а дальше – Мукден и Цусима. Гедеон не мог знать, как Михневич распорядился его информацией и куда ходил, но после 20 декабря 1904 года, в траурное время для России, когда пал Порт-Артур, и русская эскадра на Тихом океане перестала существовать, по никому не понятной причине Император лично вручил Н.П. Михневичу погоны генерал-лейтенанта. В следующем году Гедеон был представлен экстраординарным профессором, а следом и ординарным, и был пожалован в статские советники. Теперь он был уверен, что вразумление случилось, и Портсмутский мир все-таки был подписан Россией, ибо, если бы военная машина встала на дыбы, потери были бы несоизмеримыми.
Пройдет еще 10 лет, и начнется новая война, Н.П. Михневич тогда уже три года будет начальником генерального штаба, им он и останется до конца Первой мировой войны. В начале 1914 года он сам приехал в Николаевскую академию к Гедеону, и в том же самом кабинете, что и 10 лет назад, они вновь объяснились. Профессор знал, что такой разговор будет, а потому не стал глубоко вникать в детали. Эта война положит начало распаду и гибели Российской империи, а когда она кончится, то начнется другая. Так он и доложил начальнику генерального штаба, а в датах война начнется 28 июля 1914 года, и закончится 17 ноября 1918 года. Россия будет воевать, но среди победителей ее не будет. Михневич пожал ему руку и поехал воевать в той, заранее проигранной, войне. Он был хорошим стратегом, но не умел воевать с собственным народом. Когда случилась советская власть, он остался и пошел служить, твердо убежденный, что военные служат не власти, а земле, за которую воюют. Из Парижа или Стамбула биться за эту землю – не дело военных. Гедеон уважал этого человека и последовал его примеру, хотя многие его коллеги, люди достойные, ушли с Колчаком и последний раз откликнулись из Владивостока, где на Русском острове, со всей библиотекой, документами и картами Николаевского Генерального штаба, сидели в ожидании парохода во французский порт.