Курить Прохору быстро надоело. Пожалуй, можно было найти Остапа. И заодно проверить, как действует этот девайс, про который он выторговал в поддержке. Прохор задрал рукав и посмотрел на циферблат. Вообще-то, как объяснил лоа Сергей, это было необязательно. Чтобы найти Остапа на Рю-де-Бурбон, Прохору было достаточно подумать о том, что он хочет найти Остапа и пойти все равно куда. Но так было неинтересно и как-то… нереалистично. Хотелось какой-то магии. Чтобы вот как сейчас — стрелочка тускло светится и указывает направление. И если встать и пойти прямо куда она указывает, то стрелочка начнет светиться ярче. А если в противоположном направлении, то потускнеет.
Прохор в задумчивости остановился рядом с кое-как сколоченной из потемневших досок дверью. У заведения не было даже названия, на немытом стекле кое-как краской было написано «счастливые часы — все коктейли по 5 франков» и «только для черных». Непонятно было, это счастливые часы только для черных или все заведение? И что там вообще делает Остап?
Прохор решительно открыл дверь и вошел в полумрак, пахнущий алкоголем, табаком, разгоряченными телами и какими-то благовониями. Никаких сюрпризов заведение не принесло — изнутри оно оказалось таким же, как и снаружи — мебель из ящиков и старых покрышек, на стенах — народное бездарное творчество. Прохор постоял на пороге, ожидая, пока глаза привыкнут к полумраку. Никаких грозных секьюрити не появилось. Значит, предупреждение насчет черных никакого функционального значения не имело. Тем более, что белые здесь были и кроме Прохора. Трое парней за столом слева от двери. На вид — гопники гопниками. В руках — стаканы с бесплатным сазераком. За столиком рядом — пара подростков. Тоже белые. Кажется, один из них девушка, но ручаться бы Прохор не стал. Ну и был еще Остап, собственно. Который обжимался с тощей темнокожей девицей в фиолетовом платье и армейских ботинках. Надо же, отличник купился на бота! Хотя…
— Это же лоа Мадж! — пискнула Эдна за плечом.
Лоа. Понятно, что с ней не так. Прохор пошел вперед, расталкивая пьяных пляшущих негров. Некоторые пытались протестовать и даже матерились вслед на сложной смеси французского, русского и какого-то еще языка, но Прохор не обращал внимания.
— Привет, Остап, — он облокотился на барную стойку, сколоченную из ящиков. — Представишь меня своей даме?
— А, Прохор… Да. Конечно, — Остап отстранился от темнокожей дамочки и сфокусировал взгляд. — Мадж, это Прохор, мой напарник. Прохор, это Мадж. Она Геде, что бы это ни значило. Кстати, ты же мне так и не ответила.