— Под местным наркозом, делают надрез под мышкой и вводят пять имплатнов, штукой, похожей на шприц. Белый господин.
— И все сотрудники обязаны его носить?
— Не все. Тем, кто на телефонные звонки и чаты отвечает, необязательно. Мы пришли, белый господин.
Прачечная притулилась в маленьком домике рядом с здоровенным особняком почти полностью зашитым ажурной решеткой. Если бы Эдна не показала, куда смотреть, то точно пропустил бы. Вывеска прачечной была просто нарисована мелом на черной доске. Прохор толкнул деревянную дверь, выглядевшую так, словно ее каждый день мыли мочалкой со стиральным порошком. Изнутри пахнуло жаркой влажностью и запахом лаванды.
— Входите, маса, не стойте на пороге! — раздался из клубов пара низкий женский голос. Эдна придушенно пискнула и растворилась в воздухе, оставив вместо себя стайку светящихся пчел. Прохор пожал плечами и переступил порог.
Хозяйкой прачечной оказалась внушительных размеров чернокожая женщина в белой юбке с заткнутым за пояс белым подолом, голова замотана белым же тюрбаном, на шее — ожерелье из шевелящихся змей. Массивными ступнями она топтала замоченное в тазу белье. Огромные бедра описывали круги, восьмерки и прочие округлые фигуры, ни на секунду не прекращая движение. Толстые сосиски пальцев унизаны перстнями, подмигивавшими огоньками разных оттенков голубого и зеленого.
— Маса испачкался, ай-яй-яй! — ноги прачки переступили через бортик деревянного таза, и ее непрерывно колышущееся тело подплыло к Прохору. Пальцы обеих рук сжали больное плечо, Прохор замер, ожидая дикой боли, но, вопреки всякой логике, по телу расплылось усыпляющее тепло, пальцы правой руки защекотали как будто слабые электрические разряды.
Когда-то Прохор впервые взял в руки змею. Он думал, что прикосновение к блестящей чешуе будет холодным и липким, и мысленно содрогался от этого предчувствия. Но случилось другое — змеиная кожа оказалась сухой, теплой и очень приятной на ощупь. Так и здесь. Массивная бабища с необъятным задом и торчащим животом, круглыми лоснящимися щеками и вывернутыми негритянскими губами. Прохору бы в голову никогда не пришло, что он может по доброй воле прикоснуться к подобной женщине. Меж тем, ее толстые пальцы распространяли нежный покой и тепло. И больше всего Прохору вдруг захотелось, чтобы она его обняла.
— Я Йемайя, мальчик, — пророкотала женщина и обхватила Прохора руками. На мгновение ему показалось, что ее телеса окружили его со всех сторон, и он качается на них, как на волнах. Потом иллюзия рассеялась, женщина ободряюще похлопала его по спине и разомкнула объятия. — Вот мы и решили твои проблемы.