Марат замер. Я почувствовала горечь во рту. Его чернильные глаза буквально выворачивали меня наизнанку.
О чём ты думаешь? Что в твоей голове, чёрт возьми?!
Время будто остановилось. Он продолжал смотреть на меня. Расщеплять на атомы.
— Марат? — с моих губ соскользнул едва слышный шёпот.
Он словно вышел из оцепенения. Жёсткие пальцы всё ещё касались моей груди. Он большим пальцем обвёл набухший сосок ещё раз, а затем, тяжело вздохнув, перекатился на спину, позволяя мне сделать полноценный вздох.
Я оставалась на месте. Не шелохнулась. Лишь моя грудная клетка продолжала ходить ходуном, а пальцы отчаянно впивались в покрывало.
— Угости меня чаем, Дин, — произнёс очень тихо. Глядя перед собой в потолок, — и я уйду. Просто чай. Обещаю.
Просто. Чай.
И он уйдёт.
Ни слова не говоря, я запахнула на груди сбившийся кардиган, и поднялась с постели. Качнулась от нежданной слабости в ногах, и опёрлась о комод. Поставила на место наше с Робертом совместное фото и, собравшись с мыслями, вышла из комнаты.
Я слышала, как он тут же встал следом и пошёл за мной.
Зашёл на кухню и сел на то же самое место, где сидел в прошлый раз.
— Тебе какой? — мельком взглянув на него, я поставила на стол две кружки.
— Какой сделаешь, — он устало потёр шею, и зажмурил глаза.
Пододвинул к себе сахарницу и насыпал в большую кружку четыре ложки.
Роберт пьёт без сахара.
Мысленно ругаю себя за проводимые между двумя мужчинами параллели и отворачиваюсь. Облокотившись о столешницу, жду, когда закипит чайник.
Услышав шелест за спиной, моё тело мгновенно напряглось.
Мои ресницы задрожали, и я закрыла глаза, когда почувствовала на своих бёдрах его горячие ладони. Он мягко потянул их на себя, прижимаясь сзади.
Тяжёлое дыхание обожгло мне макушку, и мурашки волной сползли от шеи вниз вдоль позвонков. Он громко втянул воздух, носом зарываясь в мои волосы. А моя голова машинально опустилась, и коснулась подбородком собственной ключицы. Моментально пальцы сжались в тугие кулаки, и я почувствовала, как острые ногти впиваются мне в ладони.
— Дииина, — прохрипел Марат, сминая вязаную ткань, и слегка задирая кардиган, — девочка моя...
Я неистово впилась зубами в нижнюю губу, в попытке протрезветь. Прогнать опьянение, которое вызывают прикосновения его рук. Кровь разгонялась до такой степени, что я у меня возник шум в ушах.
Щёлк! Чайник...
— Вода закипела! — стенки моего мозга, казалось, распухли до такой степени, что я просто была уже не в состоянии думать.
Повела плечами, намекая ему, чтобы он отошёл от меня. И он покорно отступил, возвращаясь на место.